"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу автора -- Что-нибудь не так?
-- Что-нибудь?! -- выкатил он глаза. -- Ты тут мне выкинул все восемьдесят! Дай ещё бумагу на эту развалину! -- Нету, забыл! -- и кивнул на Нателу. -- Обстоятельства! Толстяк повернул голову в сторону гроба и сощурился: в кузове было темно. Пояс на его брюхе трещал от напряжения. -- Сердце? -- рявкнул он. -- Что происходит с дамой? Я опешил: неужели издевается? -- Дама рожает! -- ответил я. -- И спешит в больницу! -- Всё равно неправ, -- распрямился толстяк. -- Родить она может и не успеть: такой ездой ты её угробишь! И других тоже! Такою ездой как раз и гробят! Я родом из Техаса, а у нас в Техасе большинство умирает не в больнице, а в машине... Я окинул его взглядом и подумал, что есть люди, которых невозможно представить детьми: рождаются сразу взрослыми и грузными, как быки. С обозначением имени на нагрудной планке. Этот родился сразу капитаном Куком. И ещё я вспомнил, что, как мне говорили, техасцы - это потомки индейцев, которые трахались с быками. -- Что же будем делать, капитан Кук? -- Выпишем штраф! -- промычал он и зашагал к джипу. Как только капитан Кук скрылся в джипе, меня осенило, что, быть может, он притворился, будто не видел гроба, ибо в присутствии трупа людям положено изменяться, возвращаться к человеческому в себе - тогда как он находился на службе. А служба - это как раз уход от человеческого... Столкновение со смертью напоминает, что мир полон не вещей, подумал я, 47. Мир полон отсутствия вещей Так сказал мне в присутствии мертвеца Бобби Ашуров, дагестанский хахам в каракулевой папахе. О нём ходила слава мудрейшего из татов, - горских иудеев. А было это в махачкалинской синагоге на улице Ермошкина. В Дагестане я оказался когда ездил по Союзу фотографируя еврейскую старину. Ходилось мне там уверенно: таты сбегались к объективу, как дети к волшебнику. Не боялись они и властей. Гордились, например, что на зло ей не отказываются от мазохистских еврейских обычаев, - от многодневного поста, обострявшего всеобщий психоз, или от омовения трупа перед тем, как свалить его в землю на откорм гадам. Охотнее всех позировал Бобби. Правда, только левым боком, ибо правый глаз у него косил, из-за чего он ещё больше походил на мошенника. Пил водку не лучше меня, но систематичней: в утреннюю молитву, в вечернюю и в ночную. Учил, будто прежде, чем открыть в молитве душу, её следует оградить от дьявола, который бессилен перед настойкой из виноградных отжимков. Поил ею меня щедро. Надеялся, что я прославлю его уже и на Западе, а он совместно с этим Западом спасёт потом всю татскую культуру, хотя и не мог |
|
|