"Наталия Гинзбург. Семейный беседы: Романы, повести, рассказы " - читать интересную книгу автора

с шарадами, ребусами и романами ужасов. Их одолжил моему брату Альберто его
друг, некий Фринко. Журналами Фринко мы упивались все лето. Потом мать
подружилась с одной синьорой, жившей по соседству. Это знакомство завязалось
в отсутствие отца, который считал "дикостью" контакты с соседями. Но после
выяснилось, что эта синьора Гиран живет в Турине в одном доме с Фрэнсис и
знает ее в лицо, тогда отец сразу смягчился и согласился с ней
познакомиться. Вообще-то отец всегда недоверчиво относился к посторонним,
опасаясь наткнуться на какую-нибудь "темную личность", но, стоило
обнаружить, что у него есть с ними общие знакомые, он тотчас же оттаивал.
Мать беспрерывно говорила о новой знакомой, и на обед мы теперь ели
блюда по рецептам синьоры Гиран.
- Новая восходящая звезда, - усмехался отец всякий раз при упоминании о
синьоре Гиран.
"Новой восходящей звездой" или просто "новой звездой" отец иронически
называл любое наше новое увлечение.
- Что бы мы тут делали без журналов Фринко и без синьоры Гиран! -
заключила мать в конце того лета.
Наше возвращение в город было отмечено небольшим происшествием. Два
часа на автобусе мы добирались до вокзала, потом вошли в вагон и расселись
по местам, но вдруг обнаружили, что весь наш багаж остался на платформе.
Начальник поезда поднял флажок и провозгласил:
- Поезд отправляется!
- Разбежался - отправляется! - рявкнул отец так, что в вагоне стены
задребезжали.
Поезд не отправился до тех пор, пока не был погружен наш последний
чемодан.
В городе нам скрепя сердце пришлось расстаться с журналами Фринко: он
потребовал их обратно. Что касается синьоры Гиран, то с ней мы больше не
виделись.
- Надо пригласить синьору Гиран! Это бестактно! - ронял иногда отец.
Но мать была очень непостоянна в своих привязанностях: она никогда не
встречалась с людьми от случая к случаю - либо видела их каждый день, либо
вовсе не видела. Она была неспособна поддерживать знакомства ради приличия.
"А вдруг они мне осточертеют?", "А вдруг они нагрянут в гости, когда я
соберусь на прогулку?" - эти страхи просто сводили ее с ума. В подругах у
матери числились, кроме Фрэнсис и еще нескольких жен отцовских друзей,
большей частью женщины молодые, гораздо моложе ее; все это были дамы, не так
давно вышедшие замуж и не очень богатые; им она давала советы, водила к
своим портнихам. Она говорила, что "старухи" внушают ей ужас, и при этом
имела в виду женщин примерно своего возраста. К тому же она панически
боялась визитов. Стоило какой-нибудь из ее старых знакомых намекнуть, что
она собирается нанести ей визит, мать впадала в самую настоящую панику.
- Сегодня я уж не выберусь погулять! - в отчаянии заявляла она.
А молодых подруг она таскала с собой и на прогулки, и в кино - они все
были подвижны, легки на подъем, и в отношениях с ними не было и тени
светских церемоний; у некоторых были маленькие дети, а мать очень любила
детей. Бывало, ее подружки являлись в дом всем скопом. Отец называл их
по-свойски "бабами". Ближе к ужину из его кабинета частенько доносилось
раскатистое:
- Лидия! Лидия! Ну что, убрались наконец твои бабы?