"Наталия Гинзбург. Семейный беседы: Романы, повести, рассказы " - читать интересную книгу автора

родственники - и как-то зимой, вернувшись, сообщила:
- В Париже все носят короткую стрижку. В моде спортивный стиль.
- Теперь в Париже в моде спортивный стиль, - всю зиму твердили мать и
сестра, подражая Фрэнсис, произносившей "р" на французский манер.
Обе укоротили платья, мать коротко остриглась, а сестра побоялась отца:
волосы у нее были роскошные, светлые и до пояса.
Обычно с нами в горы ездила и бабушка, мать моего отца. Но жила она не
с нами, а в деревенской гостинице.
Мы навещали ее; она сидела на площадке перед гостиницей под большим
зонтом; бабушка была очень миниатюрная, с крохотными ножками, обутыми в
черные высокие ботиночки на пуговках; она гордилась своими маленькими
ножками, выглядывавшими из-под юбки, и высоко держала голову, увенчанную
пышной копной светлых вьющихся волос. Каждый день отец водил ее "немного
пройтись". Они ходили всегда по дороге, потому что бабушка была стара и не
могла карабкаться по тропкам, особенно в своих ботиночках на маленьких
каблуках; так они и ходили: он впереди - аршинным шагом, руки за спиной, в
зубах трубка, она позади в шуршащем платье, мелко семеня ножками в
ботиночках; бабушка ни за что не хотела гулять каждый день по одним и тем же
местам.
- Это вчерашняя улица, - жаловалась она.
Отец рассеянно, не оборачиваясь, отвечал:
- Нет, это другая.
Но бабушка упорно твердила:
- Нет, это вчерашняя. По ней мы вчера ходили. - Чуть погодя она
говорила отцу: - Я задыхаюсь от кашля.
Отец, не реагируя, шел вперед и даже не оглядывался на нее.
- Я задыхаюсь от кашля, - повторяла бабушка, хватаясь руками за горло:
она имела обыкновение два-три раза повторять одно и то же. - Эта мерзавка
Фантекки уговорила меня заказать коричневое платье! А я хотела синее! Я
хотела синее! - твердила она, яростно тыча зонтиком в мостовую.
Отец приглашал ее взглянуть на горный закат, но она в приступе
раздражения против Фантекки, своей портнихи, продолжала яростно долбить
зонтиком землю. Бабушка выезжала в горы с единственной целью - побыть с
нами: ведь она жила во Флоренции, а мы - в Турине, так что виделись мы
только летом, но гор она не выносила и все время мечтала отдыхать во Фьюджи
или Сальсомаджоре, где проводила лето в молодости.
Бабушка в прошлом была очень богата, разорилась она во время первой
мировой войны: не веря в победу Италии и слепо уповая на Франца Иосифа, она
решила во что бы то ни стало сохранить акции, купленные в Австрии, и так
потеряла почти все состояние; отец, будучи ирредентистом, безуспешно пытался
убедить ее расстаться с австрийскими акциями. Бабушка часто говорила
"несчастье мое", имея в виду утраченные деньги; по утрам она расхаживала по
комнате и в отчаянии заламывала руки. Но в общем она была не такая уж
бедная. Во Флоренции у нее сохранился прекрасный дом с мебелью в индийском
или китайском стиле и турецкими коврами: дедушка Паренте коллекционировал
антиквариат. На стенах были развешаны портреты ее предков, дедушки Паренте и
тети Вандеи, прозванной так за то, что она была ужасная реакционерка и даже
содержала реакционный салон; а многочисленных теток и двоюродных сестер отца
почти всех звали по старому еврейскому обычаю либо Маргаритой, либо Региной.
Но вот моего прадеда среди портретов не было и о нем никогда не упоминали,