"Федор Гиренок. Метафизика пата " - читать интересную книгу автора

2.8. Авось

Во се история. А во се космос. "А Во Се" - мистический жест пата. В
патологическом жесте нет указания на то, что имеет место "сейчас и здесь".
Например, в нем нет указующего "Я", т. е. нет местоимения, из которого
просматривается вся история ил'И весь космос.
Я начинаю с авось не потому, что нет другого начала, а потому, что нет
больше истории. Авось остается, а история уходит. Указующий жест "а во се"
провисает над пустотой. В ситуации истории полагаются на прогресс. В
ситуации пата можно положиться только на авось, небось да как-нибудь.
Авосевы города не горожены.
Ведь что такое история? Течение. Не содержание того, что течет, а
возможность того, чтобы вообще что-то протекало. Непрерывное возобновление
этой возможности и есть история. Возобновление чего? Например*, неравенства.
Или элиты. Почему?
Потому что, когда есть неравенство, тогда есть и то, откуда все
вытекает, и то, куда все течет. И еще есть люди, которые удерживают себя в
сопряжении начала и конца, низкого и высокого. Co-пряжение неравного требует
напряжения, воспроизводимого всякий раз заново. Ослабить напряжение - значит
остановить течение.
Но бульдозер цивилизации если чем-то и занимался, то выравнивал
неравное и засыпал неровное. Высокое срезано, низкое поднято. То есть что
поднято? Уровень цивилизации. Современный человек не выдержал напряжения
истории и сломался.
Посредственность среднего ослабила тетиву жизни. История перестала
течь. В ней ничего уже не происходит и ничего не протекает.
Место, в котором ничего не происходит, в котором нет течения, древние
греки называли космосом. То, что они называли космосом, я называю болотом.
Есть что-то болотное во всяком космизме, в том числе и в русском. Русский
космизм принципиально провинциален. В нем сильна плебейская закваска.
Русский примитив составляет, может быть, единственное плодотворное место в
нашей культуре.
Современный мир быстро провинциализируется. Он становится слишком
плебейским, т. е. в нем нет ничего такого, до чего нельзя было бы
дотянуться. Все под рукой и все возможно. Почему?
Потому что космос держится идеей возвращения, монотонного повторения
одного и того же. Но когда мы возвращаемся к одному и тому же? Когда блудим.
Блуд заблуждения возвращает нас к одному и тому же. Космоблуды кружат в
круге заблуждения. Эти кружения я называю новым язычеством. Почему новьш?
Потому что старое низко кланялось природе. Новое никому не кланяется. Оно
поклоняется только себе. Его знание - сила. Новое язычество пасется около
нау27 ки, при помощи которой оно делает бытие ручным. В подруч-ности бытия
растворяется трансцендентное, т. е. создаются условия для того, чтобы в
терминах наблюдаемого описывался и наблюдающий наблюдаемое.
Мистериальный мир заполнен бесполезными делами. Бес^ полезность -
избыточна. На избыточности держался символический порядок. То есть символ -
это не эстетическая ценность сознания, а обряд, с необходимостью которого
сопряжена жизнь.
В рациональном мире от бесполезных дел остались только полезные. Они