"Анатолий Гладилин. Тень всадника" - читать интересную книгу автораИ эта страшная контузия... Нет, я вас не удаляю из армии, я хочу вас сохранить
для армии! Теперь затишье на фронтах, воспользуйтесь передышкой, забудьте казарму, снимите номер в гостинице. Воевать всегда успеется. Вы же молоды. - Полковник вздохнул. - Мне бы ваши годы! Я догадался, что имеет в виду полковник. В казармах все - от новобранцев до высших командиров - с жаром дискутировали тему нынешних парижских нравов. По общему мнению, после отмены террора Париж сошел с ума. На площадях танцуют и веселятся до глубокой ночи, пьют безмерно, а женщины отдаются чуть ли не каждому встречному, на военных - так просто виснут. Офицеры, получившие увольнение в город, возвращались с ухмылкой сытых котов. Полковник, служивший еще в королевской гвардии, делал мне неслыханный подарок - пять недель вольной жизни! - а я, бестолочь, упрямился... Казначей протянул мне пачку банкнот. Я вылупил глаза. - Мой дорогой Готар, - рассмеялся казначей, - нам перевели ваше жалованье за те полгода, что вы провалялись в госпитале. Не думайте, что это большие деньги. Нет таких денег, которые нельзя истратить в Париже. Сейчас все изменилось, дельцы и спекулянты наживают огромные состояния, швыряют золото налево и направо, цены растут. Но у меня есть адрес приличного дешевого отеля на улице Короля Сицилии. И купите себе гражданскую одежду. Мои личные вещи уместились в тощем бауле. Шинель я оставил в казарме. В лавчонке на Сан-Антуан примерил темный широкий плащ-накидку. Пока достаточно. Вот с чем я решил не расставаться, так это с саблей. Под плащом ее не видно, а мне спокойнее. Ведь по сведениям той же казармы, в городе не только танцевали... Хозяин гостиницы "Сгоревшая мельница" и вправду брал недорого. Мог бы и кушетка, колченогий стул и тумбочка, всхлипывающий деревянный шкаф. Одна лишь новация - на стенке, рядом с окошком с грязными стеклами, висело круглое зеркало. Оттуда выглянул незнакомец, коротко, по-армейски стриженный, с впалыми щеками и очень недобрыми глазами. Я подумал, что такого человека обойдут своим вниманием и парижские красотки, и парижские грабители. Первая гражданская ночь прошла тревожно. В казарме после отбоя все дрыхнут, как сурки, боятся упустить драгоценные минуты сна, а тут в коридоре шаги, громкие голоса, женский визг... Потом, когда все утихомирились, я услышал за стеной плач. Женщина плакала, стонала, всхлипывала. Перемежалось это с мужским бормотанием. Он ее бил, злодей? Я собрался было одеться, достать саблю и спасать бедняжку, но вдруг женщина начала смеяться... Вот и пойми их, штатских. Черт бы их всех побрал! Надо жить, как привык, по казарменному расписанию и уставать за день так, чтобы валиться в кровать и засыпать беспробудным сном младенца. Сказано - сделано. Я гулял по улицам, методично обходя квартал за кварталом, пока ноги меня держали. Вечером ужинал в соседней харчевне "Жареный петух" и читал газеты. И такое времяпрепровождение доставляло мне удовольствие, ибо каждую минуту я был готов к тому, что вид какого-то дома, таверны, булочной или хотя бы строчка в газете волшебной искрой озарит мой мозг и я вспомню свою жизнь. Поиски прошлого - увлекательное занятие. Ведь что я знал про себя? В досье, которое прислали в полк вместе с моим назначением, сообщалось: "Жером Готар родился 6 декабря 1768 года в Марселе, окончил в Арле офицерскую |
|
|