"Анатолий Гладилин. История одной компании" - читать интересную книгу автора

голова, плюс определенный талант. Он надеялся, что хоть какая-то одаренность
(скромно) у него есть. Одержимость, желание грызть науку - это у него, во
всяком случае, было, и Чернышев считал, что только космическая катастрофа
может отвлечь его от поставленной цели. Наиболее выдающиеся математические
открытия делались учеными в возрасте двадцати лет, пока у человека
сохраняется свежесть мышления, пока еще хватает наглости сомневаться в
незыблемости математических истин: скажем, действительно ли дважды два -
четыре? Потом, с годами, уму, обремененному тоннами аксиом, все труднее
отходить от них. В дальнейшем человек может блестяще разрабатывать теории,
развивать, связывать с практикой, т. е. заниматься очень важной и полезной
работой, но эти теории в основе, в зерне своем создавались двадцатилетними.
Чернышев знал это и ждал своего часа.
Но в этот вечер его приключения еще не кончились.
Не доходя до Арбатской площади, он встретил девушку ("Очень красивая, -
отметила та часть его мозга, которая не участвовала в размышлениях о судьбах
математики, - повезет же тому, кто на такой женится"), и вдруг эта девушка
улыбнулась ему и сказала: "Привет", - а он автоматически ответил, потом
очень удивился, потом оглянулся, потом вспомнил, что это Алла, та самая, в
которую был безнадежно влюблен Звонок и с которой одно время встречался
Медведь, но так ничего и не добился, и они как-то разбежались в разные
стороны. И тут уже мозг великого человека, все миллионы нервных клеток
дружно отвернулись от любимой науки и разом переключили свою энергию на
отношения Аллы с Русланом и Мишкой, и анализ этих отношений оказался весьма
интересным.
"По местам, - скомандовал Чернышев, - только этого мне не хватало! Если
каждая такая встреча будет отвлекать меня от мыслей о науке, то академик
Колмогоров может спать спокойно".
Относительный порядок был восстановлен, но тут на Чернышева налетел
парень и наверняка сбил бы его с ног, если бы наш стремящийся к аскетической
жизни математик не занимался в школе боксом да и теперь не ходил на занятия
в секцию, ходил, правда, нерегулярно, но достаточно для того, чтобы
подтвердить свой второй разряд.
Парень был очень пьян. Он тупо посмотрел на Чернышева, пробормотал
что-то неразборчивое, качнулся и хотел продолжать свой замысловатый путь. Но
Чернышев тряхнул его.
- Ленька!
В глазах у Леньки появилось осмысленное выражение. Он узнал Чернышева.
В течение следующих двадцати минут (ибо Чернышев решил, что это тот самый
случай, когда наука может подождать, а товарища надо доставить домой) Ленька
нес ахинею про "Арагви", официанта и некую девицу Лиду.
Чернышев погрузил Леньку в лифт и, возвращаясь, размышлял о странностях
жизни, вспоминал ребят, школу, приключения их в школе и после и приходил к
выводу, что все у них было хорошо и, вероятно, еще будет неплохо, но вот так
начинаются разные судьбы, вот так люди расходятся. Мы клялись в дружбе до
гробовой доски, но постепенно придем к тому, что, собравшись и крепко выпив
на радостях, не будем знать, о чем говорить, кроме "А помнишь, Миша?", "А
помнишь, Яша?".

2