"Виталий Гладкий. Ликвидатор" - читать интересную книгу автора

койкам событие безрадостное, а для некоторых и ужасное.
*Кошара - барак (жарг.)
Почерневший от времени барак, приземистый и подслеповатый, раздулся
словно дозревающий нарыв. Его жадная вонючая пасть - обитая войлоком входная
дверь, смахивающая на ворота в свинарник, - глотает, не пережевывая,
несчастных и промокших насквозь от паскудной въедливой мороси зеков, и
кажется, что едва они переступают порог, как внутри начинается процесс
пищеварения, сопровождаемый конвульсиями жертв и утробными омерзительными
звуками из разряда тех, о коих неприлично не только говорить, но и думать.
Естественно, в нормальном мире, а не в так называемом "исправительном
учреждении", где человек хуже быдла и где его "исправляют" только в одном
направлении - в умении выжить любой ценой, за счет любой подлости и любого
грехопадения, вплоть до приобретения самых низменных, животных повадок и
инстинктов. Барак - это то, что осталось от великой мечты первых (а может, и
новых?) коммунаров: общие цели, скромный быт, сплошная уравниловка и жесткий
государственный контроль. Барак по своей сути, особенно в колонии усиленного
режима на севере страны, мини-республика с выборным парламентом. Где у
власти стоят не менее отвратительные негодяи, чем в любом демократическом
или коммунистическом обществе, что, впрочем, однохренственно - лучшие
представители рода человеческого, как ни странно, почему-то очень редко идут
во властные структуры. Наверное, потому, что не хотят попадать в клан зомби,
в которых помимо своей воли превращается почти каждый нормальный человек,
надевая на себя личину государственного мужа... В цехе деревообработки
восхитительно пахло опилками, свежей стружкой и живицей. Станки уже не
работали, и добросовестные мужики занимались уборкой, таская носилки с
высокими фанерными бортиками. Вертухай*, худосочный малый с гнилыми зубами,
из местных, продукт многолетнего пьянства предков до седьмого колена, сидел
у входа на покосившейся скамье и задумчиво ковырялся в носу, выгребая оттуда
накопившиеся за смену залежи древесной пыли. В его тупых оловянных глазках
застыло выражение обреченности и какая-то неземная печаль, будто он,
наконец, осознал, что жизнь дала трещину и ничто не ново под луной. Впрочем,
причина его тоски мне была известна - персоналу ИТК уже четвертый месяц не
выплачивали содержание, а в этой тьмутаракани его скромный заработок для
семьи значил больше, чем манна небесная для библейских евреев, поканавших в
турпоход по пустыне... - Гренадер!* Ты что, спишь? Пора на выход. - Отвали,
пехота... - лениво огрызнулся я на невысокого зека с впалой грудью и хриплым
дыханием заядлого курильщика, одетого в невообразимое рванье. - Куда
спешить? - Пора на шконки*. А там и вечерняк*. Курнешь? - Он достал из
кармана мятую пачку "Примы". - Курить - здоровью вредить, - ответил я
назидательно, но сигарету взял. - Здоровье... гы-гы-гы... какое в хрена
здоровье? Посидишь тут с мое - чахотка насморком покажется. Так что кури,
Гренадер, все там будем. И чем раньше, тем лучше. Для воли ты уже человек
конченый, здесь - никому на хрен не нужный, вот и маракуй, что почем. -
Закрой поддувало, Жорик*. Пила почти девять часов зудела, теперь ты
вякаешь. - Гы-гы-гы... все, глохну... гы-гы... Жорик, ах, Жорик... Стукачок,
сука... Знал бы ты, что я тебя раскусил давным-давно... В кореша
набиваешься? Лады, я согласен. Мне ведь и нужно, чтобы ты докладывал кому
надо о житье-бытье Гренадера - это такую кликуху мне вмайстрячили "деловые"
зоны.
*Вертухай - охранник (жарг.) *Гренадер -офицер (жарг.) *Шконки - нары,