"Михаил Глинка. Петровская набережная " - читать интересную книгу автора

и пихтовые иголки. Митя строит на ручье мельницу.
"Как твои экзамены?" - спрашивает из окна по-французски бабушка.
"Да я их уже сдал".
"Ожурдюи сэ мэркреди, - говорит бабушка. - Давай-ка по-французски".
"Забыл, - спохватывается Митя. - Же совсем ублие, гранд-мер. Но я уже
сдал все экзамены".
Ручей почему-то начал теплеть.
"Как же ты их сдал?" - говорит бабушка, но Митя так занят запрудой, что
даже не знает, говорит ли она это по-французски, как всегда у них по средам.
Ручей становится все горячей.
"Ну, Митенька, - говорит бабушка, - я ведь все жду, что ты мне
объяснишь..."
Проснулся Митя от ужаса. Простыня у него под боком была горячей и
сырой. Кубрик спал под синей лампочкой.
- Эй, ты! - дергая Шурика за плечо, задыхаясь, зашептал Митя. - Эй, ты!
Ты что?!
Шурик сопел, отталкивая Митину руку, и вдруг затих. Даже дышать
перестал.
- Ну! - громко шептал Митя. - Чего ты?! А?! С ума сошел?
Шурик не шевелился.
- А еще задирался: "Храпишь, не храпишь"! Ты что наделал?!
Митя представил себе, как они будут застилать свою постель утром на
виду у всех, и вскочил.
- Ты чего молчишь-то! - накинулся он на Шурика. - Ты что, сказать не
мог, чтобы разбудить тебя! Часто бывает-то? Проснуться, что ли, не можешь? В
детский сад тебе надо идти! В училище он пошел!
И замолчал. Ему показалось, что Шурик не дышит.
- Ну, чего ты? - испуганно спросил Митя. - Ты болен, может?
Шурик лежал с закрытыми глазами. И вдруг койка дернулась и беззвучно,
мелко затряслась. Какая-то страшная дрожь била Шурика изнутри.
- Ну, чего ты молчишь? Чего трясешься?
Шурик открыл глаза. Под мертвым светом синей лампочки они были
совершенно стеклянные.
- Не быть мне никем.
Наверное, еще у птицы с оторванными крыльями могли быть такие глаза. И
Митя вдруг почувствовал, что куда-то пропало все только что им владевшее:
отвращение к сырой постели, злость, презрение к Шурику, ожидание страшного
завтрашнего утра, когда самое страшное - это то, что надо будет сразу дать
понять всем кругом, что то, что произошло, - это не с ним, не с Митей... Все
это вдруг ушло. Рядом с Митей был маленький, которого надо было спасти.
- Не мели глупости! - зашипел Митя. - Слышишь! Вставай-ка, вставай! Мы
вот что сейчас сделаем...
Наверное, они возились с полчаса. Потом они легли, и Митя услышал через
некоторое время, как Шурик всхлипнул и почти сразу же засопел. То, что Шурик
сразу же заснул, снова почти обидело Митю, он уже хотел было кашлянуть или
как бы нечаянно пихнуть Шурика - все ж таки кто напрудил-то? - но тут дверь
кубрика открылась и тихо вошли двое: мичман, выдававший белье, и незнакомый
еще Мите офицер. Походив по кубрику, они остановились под синей лампочкой.
- Свет, что ли, зажечь да посчитать? - тихо спросил мичман. - Белье не
все разобрали. Может, кто уже сбег?