"Дмитрий Глуховский. Оттепель" - читать интересную книгу автора

Дмитрий Глуховский


Оттепель

Гондола угрожающе скрипнула.
Китайцы беспокойно защебетали; один даже попытался выскочить на причал,
но был тут же водворен на место цепким экскурсоводом. Кормчий утер пот со
лба, пересчитывая своих жертв, обмахнулся широкополой соломенной шляпой и
нырнул в нее с головой. Потом уперся шестом в дно - до него тут было метра
три, не меньше, - перекрестился, и лодка трудно поползла вперед.
Карнаухов, судя по всему, оказался единственным русским среди всего
выводка туристов, забравшихся по неосмотрительности на чертову галеру. На
носу сидел, правда, еще один европеец - старик
полубезумного-полупросветленного вида, но он скорее напоминал Карнаухову
немца.
Китайцы сыпанули к левому борту, наводя камеры на прыгнувшего за уткой
пса. Гондола накренилась, и Карнаухов перекрестился, на миг жалея, что не
застраховал свою жизнь. Пустое: такой возможности у него, разумеется, не
было, да и родных, в чью пользу он мог бы трагически погибнуть, давно уже не
осталось.
Гондольер задорно крякнул, и суденышко пошло быстрее. Поросшие мхом и
затянутые вьюнком стены старинных особняков, все в морщинах трещин,
постепенно набирали скорость. Стеклянные зубцы, застрявшие в пустых оконных
рамах, заставляли Карнаухова думать о плачущих слепцах, а забитые досками
проемы навевали мысли о заплатках, наложенных после битвы с катарактой.
Кое-где встречались целые, хоть и замутненные окна, и за первые десять минут
экскурсии Карнаухов насчитал даже четыре или пять таких, где явственно
кто-то обитал. Совсем по-итальянски от стены к стене поперечных
каналов-переулков провисали бельевые веревки, и чья-то отважная кошка
канатоходцем пробовала преодолеть несколько метров над бурлящей бездной.
- Сейчас к крепости, скажи, отвезу их, а потом там на площади
развернемся - и по Новому каналу до самой бухты могу, - гондольер вытянул
шест и дернул за шнур, заводя мотор.
- К какой еще крепости? К собору, что ли? - переспросил экскурсовод, но
гондольер был слишком занят поперхнувшимся двигателем, чтобы ему ответить.
На Старом канале почти все дома устояли, лишь совсем изредка
какой-нибудь из особняков сползал одним из углов в воду. Сквозь радужные
пятна, расходившиеся от винта по зеленоватой воде, виднелась удивленная
сазанья морда. Лодочник бодрил слух матерком, выпуская его, как
пеленгационный сигнал, впереди суденышка и лишь благодаря ему с
хирургической точностью расходясь в узких проулках с другими туристическими
галерами, забитыми китайцами.
Немцу не сиделось на месте. Пару раз кинув на Карнаухова ищущий, едва
заметно тронутый шизофренией взгляд, он, нещадно раскачивая лодку,
перебрался к нему поближе и протянул руку. Дальше прятать глаза в пол было
бесполезно.
- Святослав Бордовский, - представился он. Все-таки русский.
- Очень приятно, - вяло отозвался Карнаухов. - Алексей.
- Ваше лицо кажется мне знакомым, - не вполне убедительно вступил