"Ребекка Годфри. Драная юбка " - читать интересную книгу автора

Улица Йейтс была очень людной; здесь подбирали и выпускали народ все
автобусы. Джастина завернула на улицу Йейтс и замедлила шаг возле сгоревшего
магазина. В асфальте образовался огромный кратер. Выглядело это ужасающе.
Если честно, мне совершенно нечего было делать на улице Йейтс. Отсюда
не ходили автобусы ко мне домой. Я не жила ни в Дубовом заливе, ни в
Королевском заливе, ни в заливах Кадборо или Кордова - в тихих и зеленых
районах. Но я все равно присела на скамейку, будто ждала автобуса.
Я видела, как она вошла в темный переулок. Тогда я еще не знала о
Запретной Зоне.
Я думала, это просто переулок, и она просто по нему побежала. Очень
непривычно было наблюдать, как кто-то бежит в центре города. Я увидела, как
еще больше надорвался разрез юбки, мелькнули каблуки - и все, она исчезла. И
переулок был пуст, и я видела только дождь и дыру в асфальте.
Куда бы она ни бежала - явно не в распадающуюся семью к отцу-наркоману
и не к отморозкам на поляне. Наблюдая, как она бежит, я думала - выход
рядом. Не обязательно восходить звездой журналов с острова за горизонт; не
обязательно протискиваться через замысловатые, битком набитые и запутанные
лабиринты. Можно просто рвануть напрямую, оставив за собой дыру в
недоумевающем небе.
Вот тогда-то меня и обдало жаром, обжигающей, головокружительной волной
лихорадки. Никто ничего не заметил. Да и кто мог знать, что ко мне вернулось
мое необычное расстройство, причуда странного моего организма. Кожа моя не
покраснела, и в обморок я не упала. Сколько себя помню, я переживала, что
отца убьет пьяный лесоруб, и вот в этот самый момент я поняла, что могу
умереть первой. Умереть на улице Йейтс в окружении старушек. Дорогуша,
залепечут они, заинька, что с тобой? Они вызовут врача и оттащат меня на
тротуар. Появится Симус и заорет, как он не желает, чтобы меня лечили
алхимики с их синтезированными таблетками.
Поэтому я отогнала от себя лихорадку. В полуобморочном от идиотского
жара состоянии я представляла себе Аляску; тени переплетающихся деревьев.
По дороге домой я надеялась, что лихорадка - мое раскаяние, мой страх
или трусость. У Мина, на улице, везде, в любую секунду я могла заговорить с
тощей девочкой. А я держалась в стороне и наблюдала, как пиявка, что
выискивает очередную жертву. Но это был не столько страх, сколько
уверенность. Мне казалось, я знала, что она обо мне подумает. Я ей сильно не
понравлюсь: я хорошенькая, закутанная в одежки, бедная, без друзей,
практически немая, бездеятельная и без планов на будущее. В школе меня
окрестили Снежной Королевой, я не смогла помочь Маргарет после того, как Дин
Блэк и бригада отморозков засунули в нее шланги. Проходя мимо славных
старушек в сторону голубого моста, который вел к моему дому, я знала,
насколько буду ей отвратительна. Как она меня возненавидит. Просто
возненавидит.

Переспи

Последний квартал улицы Йейтс мог бы стать декорацией к вестерну.
Старые кирпичные здания сохранились со времен золотой лихорадки в Виктории.
Высокие ложные фасады, тяжелые каменные арки. "Королевский Отель" - это
старый ковбойский салун, в котором теперь в хлам напиваются дровосеки.
Мне бы пройти, даже, пожалуй, пробежать мимо запущенного отеля. Мне бы