"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Необыкновенные страдания директора театра" - читать интересную книгу автора

понятно! Вы уже знали меня, когда я вошел. Позвольте же заявить вам, что
этот способ втираться в доверие мне очень не нравится и что вам никак не
удастся поставить здесь хоть одну кулису вопреки моей воле. Вдобавок ваша
труппа рисковала бы быть освистанной самым скандальным образом, поскольку
мой театр, имеющий замечательных артистов, можно, пожалуй, считать первым во
всей Германии. Советую вам немедленно уехать. Прощайте, сударь!
Серый схватил шляпу и заторопился уйти, но Коричневый удивленно
всплеснул руками и воскликнул:
- Возможно ль? Возможно ль?.. Нет, нет, дражайший мой друг и коллега...
Да, да, мой коллега, - повторил Коричневый, когда Серый смерил его с головы
до ног гордым, почти презрительным взглядом, - я не отпущу вас в таком гневе
и негодовании. Останьтесь, сядьте. (Он мягко прижал Серого к креслу, подсел
к нему и наполнил бокалы.) Знайте, что у меня и в мыслях нет соперничать с
вами или причинять вам какой бы то ни было ущерб. Я человек со средствами,
можно даже сказать, богатый. (Лицо Серого прояснилось, и он с легким
поклоном осушил стоявший перед ним бокал.) Зачем же мне делать такую
глупость - пускаться здесь в предприятие, сулящее мне лишь убытки и
неприятности. Я, повторяю, человек состоятельный, но, что, на мой взгляд,
еще важнее, человек слова, и даю вам слово, что наши дела никогда не
столкнутся к неудовольствию одного из нас. Чокнемся, дорогой коллега, и
отбросьте недоверие. Жалуйтесь, жалуйтесь вовсю. Жалуйтесь на публику, на
вкусы, на писателей и композиторов, а также на замечательных артистов
первого театра Германии, которые, возможно, тоже доставляют вам кое-какие
хлопоты и огорчения.
- Ах, сударь, - отвечал Серый с глубоким вздохом, - с публикой, с этим
тысячеголовым, своенравным, похожим на хамелеона чудовищем, еще можно было
бы справиться!.. Если и не валить ее, как то советует один поэт{382}, на
спину, чтобы сероватое чудовище превратилось в простую лягушку, то можно
испечь какие-то прянички, чтобы вовремя заткнуть ими готовую залаять
пасть!.. Вкус! Это лишь сказочная идея... призрак, о котором все говорят и
которого никто не видел. Когда кричат, как в "Коте в сапогах": "Нам нужен
хороший вкус... хороший вкус", - то в этом выражается больное чувство
пресыщенного, которому хочется какого-то неведомого идеального кушанья,
способного покончить с унылой пустотой в желудке. Писатели и композиторы
мало что значат теперь в театре, на них смотрят обычно только как на
подсобное средство, потому что они дают лишь повод для истинного спектакля,
который состоит в блестящих декорациях и роскошных костюмах.
Серый еще раз глубоко вздохнул, после чего разговор пошел так:
Коричневый. Ха-ха, мне понятны ваши вздохи! Hinc illae lacrymae*... Да!
Какой директор может похвастаться тем, что избежал непрестанных и метких
ударов со стороны своих героев и героинь!.. Однако облегчите свою душу,
уважаемый! Жалуйтесь, жалуйтесь!
______________
* Вот откуда эти слезы; т.е.: вот в чем причина (лат.).

Серый. С чего начать!.. Чем кончить!
Коричневый. Начать? С богом начните с того, вероятно, весьма
огорчительного для вас случая, что произошел только что. Вы получили
какое-то письмо, содержание которого привело вас чуть ли не в отчаяние.
Серый. Я отошел и могу вполне спокойно сказать вам, что рискую стать