"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Крошка Цахес, по прозванию Циннобер " - читать интересную книгу автора

деревни, так и для фрейлейн Розеншен.
Кабинету князя доподлинно было известно, что девица фон Розеншен не кто
иная, как знаменитая, прославленная на весь свет фея Розабельверде. Дело
обстояло следующим образом.
Едва ли на всей земле можно сыскать страну прелестнее того маленького
княжества, где находилось поместье барона Претекстатуса фон Мондшейн и где
обитала фрейлейн фон Розеншен, - одним словом, где случилось все то, о чем
я, любезный читатель, как раз собираюсь рассказать тебе более пространно.
Окруженная горными хребтами, эта маленькая страна, с ее зелеными,
благоухающими рощами, цветущими лугами, шумливыми потоками и весело
журчащими родниками, уподоблялась - а особливо потому, что в ней вовсе не
было городов, а лишь приветливые деревеньки да кое-где одинокие замки, -
дивному, прекрасному саду, обитатели коего словно прогуливались в нем для
собственной утехи, не ведая о тягостном бремени жизни. Всякий знал, что
страной этой правит князь Деметрий, однако никто не замечал, что она
управляема, и все были этим весьма довольны. Лица, любящие полную свободу во
всех своих начинаниях, красивую местность и мягкий климат, не могли бы
избрать себе лучшего жительства, чем в этом княжестве, и потому случилось,
что, в числе других, там поселились и прекрасные феи доброго племени,
которые, как известно, выше всего ставят тепло и свободу. Их присутствию и
можно было приписать, что почти в каждой деревне, а особливо в лесах,
частенько совершались приятнейшие чудеса и что всякий плененный восторгом и
блаженством вполне уверовал во все чудесное и, сам того не ведая, как раз по
этой причине был веселым, а следовательно, и хорошим гражданином. Добрые
феи, живя по своей воле, расположились совсем как в Джиннистане и охотно
даровали бы превосходному Деметрию вечную жизнь. Но это не было в их власти.
Деметрий умер, и ему наследовал юный Пафнутий.
Еще при жизни своего царственного родителя Пафнутий был втайне снедаем
скорбью, оттого что, по его мнению, страна и народ были оставлены в столь
ужасном небрежении. Он решил править и тотчас по вступлении на престол
поставил первым министром государства своего камердинера Андреса, который,
когда Пафнутий однажды забыл кошелек на постоялом дворе за горами, одолжил
ему шесть дукатов и тем выручил из большой беды. "Я хочу править,
любезный!" - крикнул ему Пафнутий. Андрес прочел во взоре своего повелителя,
что творилось у него на душе, припал к его стопам и со всей торжественностью
произнес:
- Государь, пробил великий час! Вашим промыслом в сиянии утра встает
царство из ночного хаоса! Государь, вас молит верный вассал, тысячи голосов
бедного злосчастного народа заключены в его груди и горле! Государь, введите
просвещение!
Пафнутий почувствовал немалое потрясение от возвышенных мыслей своего
министра. Он поднял его, стремительно прижал к груди и, рыдая, молвил:
- Министр Андрес, я обязан тебе шестью дукатами, - более того - моим
счастьем, моим государством, о верный, разумный слуга!
Пафнутий вознамерился тотчас распорядиться отпечатать большими буквами
и прибить на всех перекрестках эдикт, гласящий, что с сего часа введено
просвещение и каждому вменяется впредь с тем сообразовываться.
- Преславный государь, - воскликнул меж тем Андрес, - преславный
государь, так дело не делается!
- А как же оно делается, любезный? - спросил Пафнутий, ухватил министра