"Амадей Гофман. Каменное сердце (новеллы "Ночные этюды")" - читать интересную книгу автора

Его впустили, но с оскорбительным условием, что всякий портной будет
иметь перед ним преимущество в танцах, причем он, конечно же, должен был
танцевать с самыми некрасивыми, с дурным характером девушками, которых никто
не желал приглашать. А Эттхен была приглашена на все танцы, но, увидя
милого, забыла все свои обещания, и счастливый Иоганн растолкал ледащих
портнишек, претендовавших на Эттхен, так, что они ничком повалились друг на
друга. Это послужило сигналом к бою. Иоганн дрался как лев, раздавая пинки и
затрещины налево и направо, но на стороне врагов был перевес в численности,
и вскоре портняжьи подмастерья с позором вышвырнули его на лестницу.
Разъяренный, он громко ругался, произносил проклятия и намеревался выбить
окна в доме.
Как раз в это время мимо проходил Макс, возвращавшийся домой. Он
вступился за несчастного Иоганна, не позволив возмущенной толпе расправиться
с ним. Иоганн рассказал приятелю про свое несчастье и все шумно жаждал
мести, но умному Максу удалось наконец его успокоить, пообещав стать на его
сторону и так отомстить за нанесенные ему оскорбления, чтобы он остался
удовлетворен.
Тут Вилибальд остановился.
- Ну! Ну! А дальше?.. Свадьба портного, влюбленная пара, побои - чем же
все закончилось? - кричали со всех сторон.
- Позвольте,- продолжал Вилибальд,- позвольте вам заметить,
многоуважаемые слушатели, что, говоря словами знаменитого ткача Основы, в
этой комедии об Иоганне и Эттхен есть вещи, которые далеко не всем
понравятся. Быть может, мне придется даже погрешить против тонких приличий.
- Уж вы это как-нибудь сумеете устроить, милый мой Вилибальд,- сказала
старая институтская советница фон Крпйн, хлопая его по плечу,- я, со своей
стороны, не особенно щепетильна.
- Писец Макс,- продолжал Вилибальд,- на другой же день принялся за
дело; он взял огромный лист веленевой бумаги, карандаш и тушь и очень
живописно изобразил большого, красивого козла. Морда этого замечательного
животного предоставляла физиогномистам богатый материал для изучения. Умный
взгляд его выражал мучительную озабоченность, вокруг рта и бороды были
выписаны складки, причем так мастерски, что зрителю казалось, будто они
судорожно дергаются. Дело в том, что добрый козел был занят тем, что очень
естественным, хотя и болезненным образом производил на свет премиленьких,
маленьких портнишек, вооруженных ножницами и утюгами, которые образовывали
весьма выразительные группы. Под картиной были написаны стихи, которые я, к
сожалению, позабыл, но, если я не ошибаюсь, первая строчка была такая: "Эй,
что такое съел козел?.." Могу вас уверить, что этот замечательный козел...
- Довольно, довольно! - замахали руками дамы,- будет об этом противном
животном, мы хотим услышать про Макса!
- Названный Макс,- повествовал Вилибальд,- отдал свою оконченную и
вполне удавшуюся картину оскорбленному Иоганну, который так ловко сумел
прибить ее к портняжной харчевне, что снять ее оказалось нелегким делом, и
праздный народ весь день на нее глазел. Уличные мальчишки, ликуя, бросали
вверх свои шапки и, танцуя перед каждым портнишкой, который показывался на
улице, отчаянно визжали и пели:
- Э, что такое съел козел?
- Картину эту нарисовал не кто иной, как Макс, что служит у тайного
советника,- вынесли свое заключение художники.