"Николай Васильевич Гоголь. Не напечатанное при жизни, незавершенное (1840-е годы)" - читать интересную книгу автора

Николай Васильевич Гоголь


Не напечатанное при жизни Гоголя, незавершенное (1840-е годы)

Собр. Соч. в 8 т., Т. 7. М.: Правда, 1984



<ЗАМЕТКА О МЕРИМЕ>*
______________
* Угловыми скобками обозначен редакторский текст; прямыми - текст,
зачеркнутый Гоголем. - Ред.


Мериме, бесспорно, замечательнейший писатель 19 века французской
литературы. Пушкин уважал его много. Он назвал его остроумным и оригинальным
писателем, а сочинения его замечательными в нынешнем униженном, жалком
упадке французской литературы (смотри Сочинения Пушкина [1], т. IV, в
Предисловии к "Песням западных славян"). Имя Мериме не было так часто на
устах Европы, как других, менее награжденных дарами гения, но более
плодовитых писателей, которые более метили на эффект и желание удивить,
изумить во что бы то ни стало, которые [из<-за> этого поднимались на дыбы и
далеко отшатнулись от истины, высокой в необходимой простоте своей]. Немного
произведений вышло из-под пера Мериме, но все они носят яркую печать
таланта. Много правды, много верности и в беглых и, так сказать, мимоходом
рассыпанных заметках, много познаний и опыта, и много познания жизни. Его
драматические сцены, вышедшие под названием "Театра Клары Газюль", блестят
поэтическими чертами. Многое из средних веков в них придвинуто чрезвычайно
близко и почти рисуется перед глазами. Везде заключена мысль и является
что-нибудь из сильных и отличительных движений тогдашних характеров.
[Предлагаемое] ныне в переводе - "Души в чистилище", без всякого сомнения,
поразит читателя прекрасным поэтическим созданием сюжета, живым, быстрым,
увлекательным рассказом, свежими красками Испании, тонкими наблюдениями,
острыми и смелыми замечаниями. И сколько рассыпано ума на этих немногих
страницах!
Мериме, как очень легко можно видеть из всех их, вовсе не был занят
тем, чтобы угождать вкусу публики. Он шел как-то совершенно в стороне. Даже
предметы избирал не те, которых требовала модная потребность читателей.
Кажется, его не занимали покупатели и слава. Как будто бы в одни только
минуты отдыха от жизни и бездельно-делового течения дней ее писал он свои
произведения. И самая жизнь его не сходится с общею жизнью Европы. Его имя
не попало в современную политическую сферу. Его не слышно в палате пэров. Он
не публицист, нет ни одной речи, им произнесенной. Он взял себе должность
инспектора памятников и древностей, рассеянных по Франции. Их обсматривать,
доносить о состоянии их, исследовать и поддерживать, вот что определил он
своим действием.
Мериме обладает кроме того той способностью, которая не дается
французу, именно способностью схватывать верно местные краски, чувствовать
народность и передать ее. Всем известно выданное им собрание славянских