"Николай Васильевич Гоголь. Ранние статьи (1831-1833)" - читать интересную книгу автора

умчавшееся и неотразимо грядущее! как бесплотно обнимется душа его с
божественною душою художника! Как сольются они в невыразимом духовном
поцелуе!.. Что б были высокие добродетели мужа, когда бы они не осенялись,
не преображались нежными, кроткими добродетелями женщины? Твердость,
мужество, гордое презрение к пороку перешли бы в зверство. Отними лучи у
мира - и погибнет яркое разнообразие цветов: небо и земля сольются в мрак,
еще мрачнейший берегов Аида. Что такое любовь? - Отчизна души, прекрасное
стремление человека к минувшему, где совершалось беспорочное начало его
жизни, где на всем остался невыразимый, неизгладимый след невинного
младенчества, где всё родина. И когда душа потонет в эфирном лоне души
женщины, когда отыщет в ней своего отца - вечного бога, своих братьев -
дотоле не выразимые землею чувства и явления - что тогда с нею? Тогда она
повторяет в себе прежние звуки, прежнюю райскую в груди бога жизнь, развивая
ее до бесконечности..." Вдохновенные взоры мудреца остановились неподвижно:
перед ними стояла Алкиноя, незаметно вошедшая в продолжение их беседы.
Опершись на истукан, она вся, казалось, превратилась в безмолвное внимание,
и на прекрасном челе ее прорывались гордые движения богоподобной души.
Мраморная рука, сквозь которую светились голубые жилы, полные небесной
амврозии, свободно удерживалась в воздухе; стройная, перевитая алыми лентами
поножия нога в обнаженном, ослепительном блеске, сбросив ревнивую обувь,
выступила вперед и, казалось, не трогала презренной земли; высокая,
божественная грудь колебалась встревоженными вздохами, и полуприкрывавшая
два прозрачные облака персей одежда трепетала и падала роскошными,
живописными линиями на помост. Казалось, тонкий, светлый эфир, в котором
купаются небожители, по которому стремится розовое и голубое пламя,
разливаясь и переливаясь в бесчисленных лучах, коим и имени нет на земле, в
коих дрожит благовонное море неизъяснимой музыки, - казалось, этот эфир
облекся в видимость и стоял перед ними, освятив и обоготворив прекрасную
форму человека. Небрежно откинутые назад, темные, как вдохновенная ночь,
локоны надвигались на лилейное чело ее и лилися сумрачным каскадом на
блистательные плеча. Молния очей исторгала всю душу... - Нет! никогда сама
царица любви не была так прекрасна, даже в то мгновенье, когда так чудно
возродилась из пены девственных волн!.. [2] В изумлении, в благоговении
повергнулся юноша к ногам гордой красавицы, и жаркая слеза склонившейся над
ним полубогини канула на его пылающие щеки.
<1831>

БОРИС ГОДУНОВ
ПОЭМА ПУШКИНА

(Посвящается Петру Александровичу Плетневу)

Книжный магазин блестел в бельэтаже ***ой улицы; лампы отбивали теплый
свет на высоко взгроможденные стены из книг, живо и резко озаряя заглавия
голубых, красных, в золотом обрезе, и запыленных, и погребенных, означенных
силою и бессилием человеческих творений. Толпа густилась и росла. Гром
мостовой и экипажей с улицы отзывался дребезжанием в цельных окнах, и,
казалось, лампы, книги, люди - все окидывалось легким трепетом, удвоявшим
пестроту картины. Сидельцы суетились. "Славная вещь! Отличная вещь!" -
отдавалось со всех сторон. "Что, батюшка, читали "Бориса Годунова", нет? Ну