"Анатолий Дмитриевич Голубев. Убежать от себя " - читать интересную книгу автора

относились к прошлому, боясь его разбить.
Рябов поднялся на платформу и принялся мерить ее шагами. Подошел поезд,
и шумная людская река потекла мимо. Когда схлынула, он с огорчением увидел,
что Валентины нет. Следующий поезд - они шли с малыми интервалами по
воскресному расписанию - тоже оказался пустой. Зато из вагона третьей
электрички по-девчоночьи легко выскочила на платформу Валентина.
Чмокнули друг друга в щеки. Рябов отстранился, чтобы рассмотреть ее
получше. В брюках, ярком спортивном джемпере, с косынкой, кокетливо
повязанной на шее, с такой же копной, только теперь крашеных ярко-белых
волос. Но больше всего Рябова поразил сочнейший синий цвет платка.
"И где только она достала такой глазурец?" - подумал Рябов.
Они пошли по шоссе, но не в сторону дома, а в обратную, мимо одинаковых
строений, которым, казалось, не будет конца - за каждым поворотом
открывалась новая череда домишек.
Шли молча. Валентина держала его под руку, а он, засунув руки в
карманы, шагал с каким-то отрешенным спокойствием, впервые пришедшим к нему
в этот трудный и такой необычный день. Присутствие Валентины вызывало в
Рябове ощущение привычности и вечной неизменности.
У старого пруда, заросшего, по-осеннему холодного, сели на старую,
покосившуюся скамью - две доски, брошенные на бетонные кубики.
Валентина повернулась, и ее серые глаза внимательно, но деликатно
оглядели его.
- Ты мне не нравишься, Рябов, - тихо сказала она.
- Я сам себе не нравлюсь, - усмехнулся Рябов, - что со мной, как ты
знаешь, случается редко.- Он кинул взгляд на ее загоревшее, почти не
тронутое морщинами лицо: такого ли ответа она ждала?
Валентина промолчала, будто собираясь с силами начать главный разговор,
из-за которого сюда приехала. Чтобы помочь ей, Рябов спросил:
- У тебя что-нибудь случилось?
- Да, - выдохнула она.- У меня случилось. Один мой очень хороший друг
себе не нравится.
Он хотел было прервать ее, но она подняла ладошку и закрыла ему рот -
так она поступала в молодости, когда знала, что ответ его будет не таким,
каким бы ей хотелось.
- И мне подумалось, что я скажу ему слова, которые обязана сказать!
Она все больше входила в игру, обращаясь к нему и говоря о нем в
третьем лице, как о человеке отсутствующем. Похоже, она давно продумала
характер разговора. Рябов не мог поверить, что она импровизировала. И он с
интересом, не перебивая, будто и впрямь речь шла не о нем, слушал.
- Если бы я могла его видеть на самом страшном суде, то сказала бы ему
то же самое. Я знаю, тот человек верит мне и никогда не подумает, что могу
сказать ему такое, во что сама не верю, в чем не убеждена.
Она внимательно взглянула на Рябова, как бы проверяя, принимает ли он
правила предлагаемой игры. Он промолчал, давая тем самым согласие на ее,
судя по всему, долгий монолог.
- Пока герой завтрашнего дня наслаждается сельской идиллией, там, в
комитете, бушуют настоящие страсти. Далеко не однозначно мнение о судьбе
сборной, как не однозначно мнение, необходимо ли все завоеванное с таким
трудом подвергать риску. Но меня мало волнует - совсем не в первую очередь -
судьба будущей серии матчей... Да, да! -она увидела, как Рябов поморщился