"Анатолий Дмитриевич Голубев. Убежать от себя " - читать интересную книгу автора

кровопускание предполагалось провести не совсем сообразно с его точкой
зрения.
Председательствовал на общем собрании команды представитель
министерства, чего на памяти Рябова не случалось. Прежде чем предоставить
слово старшему тренеру, он уважительно произнес "Аркадию Петровичу Кирееву",
таким тоном, словно ребята никогда не видели этого человека, словно не съели
с ним пуд соли, под его скрипучий голос и спать ложась, и назавтра, вставая.
Рябов не знал, чем тот занимался в министерстве, но казалось, что его
основная работа вот тут - представлять министра в ведущей команде
министерского спортклуба.
Новый человек начинал по-новому: как бы и не хотел учитывать, что здесь
не министерство, а клуб.
- Товарищи!- начал он, откашлявшись и не глядя в зал, в котором Киреев
после обеда проводил тактические разборы. Аркадий Петрович и сейчас сидел в
президиуме, у края стола, там, где стоит большая черная грифельная доска.-
По решению коллегии министерства мне поручено провести надлежащее собрание.
Мы все здесь в своем кругу, потому, думаю, никаких предисловий не требуется.
Так же, как сегодня не время вспоминать о заслугах клуба. Они были, есть и
будут, - он подчеркнул слово "будут" и, подняв глаза от стола, посмотрел в
зал.
Рябову почудилось, что он посмотрел прямо на него. По тому, как
поежился рядом Большой, Рябов понял, что и у того похожее ощущение.
- Будут, - повторил он, - но положение клуба сегодня не может не
вызывать у нас тревоги. Мы...
Рябова всегда раздражала манера начальства говорить "мы". Одной из
многих симпатичных сторон, которые нравились в Кирееве, считал близкое его,
рябовской, позиции стремление старшего тренера всегда говорить от своего
имени, прямо, порой жестко, хотя, как часто казалось Рябову, не очень
справедливо. А это "мы"?! Поди догадайся, кого имеет в виду под местоимением
"мы" выступающий начальник. То ли людей, имеющих слишком приблизительное
представление о предмете суждения, то ли действительно за "мы" стоят те, к
мнению которых не грех н прислушаться.
- Мы старались не принимать скоропалительного решения и взвесить все
"за" и "против", попытаться найти корни катастрофического положения клуба...
Слово "катастрофического" вновь не понравилось Рябову. Он посмотрел на
Киреева. Лицо Аркадия Петровича, сидевшего внешне спокойно, побледнело,
слегка подергивалась левая щека - после контузии на фронте. И это служило
верным признаком крайнего волнения старшего тренера.
- Вина каждого сидящего в этом зале несомненна. Но виноваты и мы...
"Опять это "мы" - вы-то в чем виноваты?" И, словно отвечая на
внутренний вопрос Рябова, председательствующий пояснил:
- Не прислушались к сигналам, давно и настойчиво поступавшим из
команды. При первых неудачах не забили тревогу, а следовало сделать. Мы
передоверились в данном случае товарищу Кирееву, и это, на наш взгляд, самая
существенная ошибка.
Даже такой выпад в сторону Киреева не показался Рябову предвестником
чего-то неожиданного. Он убежденно ждал, что сейчас высокий товарищ станет
называть имена хоккеистов и начнется то, что в команде уже давно окрестили
"раздачей слонов". События так и развивались...
- Я бы мог назвать имена игроков, которые не только не проявили