"Анатолий Дмитриевич Голубев. Убежать от себя " - читать интересную книгу автора

сегодняшняя игра хоть сколько-нибудь точно отражает твои истинные
способности, то я старая глупая калоша..." И еще что-то добавил... "Старая
глупая калоша" - не бог весть какой образ. Кто-нибудь видел умные калоши? Но
я был тогда в таком трансе от увиденного, что просто не мог придумать ничего
более ругательного. Воображение, подавленное яростью, не позволило!
На следующий день я имел несколько весьма неприятных разговоров. А один
хороший знакомый позвонил и прямо спросил: "Что значит этот Борин?" Объяснял
вежливо, сдерживая бешенство. Злился и на звонившего, и на себя. И отвел
душу только в следующий игровой день, когда поставил Борина вновь на игру,
вопреки общему мнению. И тот сыграл так, что буквально растерзал своего
опекуна, известного мастера. Борин столько раз обкрадывал его, уходил как от
стоящего.
Мастер, который должен был задавить новичка, к концу игры старался сам
держаться от Борина подальше, проигрывая каждое единоборство. Борин забил
две шайбы и под три другие - мы выиграли с сухим счетом в пять шайб - отдал
отличные пасы. И это было так невероятно и неожиданно, что на скамейке
команды стали уже посмеиваться над соперником, прекрасно понимая, что должен
чувствовать признанный мастер, у которого все сыпется из рук и которого
неудачник новичок объезжает на одном коньке.
Сейчас многие любят вспоминать о том шокирующем дебюте и о той
следующей триумфальной игре Борина, но никто почему-то не вспоминает слов,
которые мне пришлось выслушать в дни между этими матчами...
Время... Потом копна вскинутых золотых волос Борина приводила в экстаз
зрительный зал, поднимала трибуны в едином порыве. Затем шлем скрыл золото
волос, да и сам Борин все реже и реже стал появляться на поле. Травмы
преследовали его. И хотя в мощном теле греческого бога до сих пор и силы и
скорости больше, чем у кого-либо в нашем хоккее, но раны и нагрузки дают
себя знать.
Его лицо и тело хранят отметины десятков жестоких ударов. И хотя он
щедро улыбается - друзьям, мальчишкам, просящим у него автографы, просто
незнакомым людям, которые хотят сказать ему несколько добрых слов после
тяжелой игры, но все чаще улыбка становится показной, через силу... Он
по-прежнему суперзвезда, причем нового типа, создающая аттракцион у ворот
соперника. Каждое его движение - искусство, эффектное и эффективное.
Болельщики часами спорят, сравнивая его с великими прошлого. Я-то знаю, что
он велик по-своему, ибо шел собственным путем. Как и я...
По сути, мы так мало отличаемся друг от друга своим положением. И шрамы
те же... И чувство временности- то же... Всякий разговор, что придется рано
или поздно расставаться с хоккеем, подстегивал и его и меня... Многие парни,
выходившие на лед с клюшками, слишком хорошо усвоили, что не хоккеем
кончается мир, а Борин и я отдавались ему всегда целиком.
Я старался и себя, тренера, держать в постоянной узде повышенных
нагрузок, как держал игроков. Думая о далеком будущем, старался всегда
именно в этот год, в этот сезон выполнить максимально лучше свою работу. А
следующим сезоном сделать еще хоть полшага вперед. Знаю, это кабально, но
полная самоотдача заставляет все время быть в боевом настроении духа. Я не
боюсь опасностей - боюсь не выиграть! Схожу с ума, когда мы не выигрываем...
Грех жаловаться - мне везло: я так долго работал с командой, в которой много
классных игроков. А это не просто - работать с асами. Почти вся сборная -
мой клуб. И потому столькими нервами платишь каждый год... И за себя, и за