"Анатолий Дмитриевич Голубев. Убежать от себя " - читать интересную книгу автора

Перед глазами его вновь встало розовое самодовольное лицо Баринова.
Лишь однажды видел он его растерянным, потерявшим гонор и этакое
пренебрежительноё отношение к собеседнику, будто Зевс-громовержец снизошел
до встречи со смертным.
Это случилось месяца через два после назначения Баринова. Занятия с
командой начинались в семь утра. Собственно, не со всей командой, а только с
пятеркой молодых, которые, по мнению тренера, скребли хуже других. Когда они
пришли в спортивный зал, перепуганный заместитель директора еще в коридоре
попытался остановить:
- Борис Александрович, извините, произошла накладка. Там в теннис
играет заместитель председателя... Человек новый, неудобно как-то... И потом
с ним...- он, почти склонившись к уху Рябова, назвал фамилию известной в
прошлом теннисной величины.
Рябов еще не думал, как поведет себя в сложившейся ситуации. Впрочем, и
думать было нечего.
- У нас тренировка по расписанию. Наше время. Скажите, чтобы освободили
зал...
И он решительно прошел мимо онемевшего заместителя директора - милого,
вечно боявшегося всех и вся человека. Ребята, шедшие с ним, удовлетворенно
хмыкнули. И странное дело - это одобрение новичков Рябову понравилось.
Когда они вышли из раздевалки в зал, теннисисты продолжали кидать мяч.
Один играл настолько легко и уверенно, что Рябову, никогда не жаловавшему
теннис своим вниманием, было нетрудно признать в нем потухшую теннисную
звезду. Второй играл старательно. Слово "играть" относилось к нему лишь
постольку, поскольку он стоял с ракеткой и невероятно грациозно вращал ею
вокруг своего большого, грузного не по годам тела. Потому он брал мячи, лишь
услужливо посылаемые партнером прямо на ракетку. Иногда попадал удачно, и
удар получался сильный, как у мастера. Во всей фигуре нового заместителя
угадывалось былое кратковременное увлечение спортом, но благотворное
воздействие его на фигуру, похоже, совсем растворилось под долгим влиянием
сидячего образа жизни.
Рябов пару минут постоял, давая возможность игравшим самим прервать
игру и освободить зал. Борис Александрович чувствовал за своей спиной
учащенное дыхание парней, разогревавшихся прыжками, и, не сдерживаясь,
крикнул:
- Пожалуйста, освободите зал - у нас плановая тренировка.
Потухшая звезда тенниса ринулась к нему быстрее мяча, который срезался
с его ракетки.
- Дайте доиграть сет, - сказал он громко и уже тихо: - Это Баринов
играет.
- А мне все равно, кто играет. У меня тренировка.- И, повернувшись к
ребятам, скомандовал: - По кругу бегом марш!
Баринов подошел к нему медленно, красный, будто после парилки, хотя с
такой игрой, конечно, раскраснеться мудрено.
- Могли бы подождать минут пятнадцать, - изрек он, не здороваясь и
обращаясь словно в пространство.
- У меня график тренировки по минутам, -отрезал Рябов.- А вы можете
поразвлечься, когда зал не занят спортсменами.
Наверно, это было с его стороны не очень вежливо, но Рябов смертельно
не любил подхалимажа. Или ему казалось, что он его не любит. Но