"Пёс. Книга 1." - читать интересную книгу автора (Держ Nik)Глава 7Вновь под натиском потусторонних сил плавились гранитные валуны подземелья. Вновь плескалась кровь богов в чаше Грааля, и вздымались под высокие каменные своды языки огня пылающей пентаграммы. Ритуал уже приближался к своему завершению, когда Хильшер почувствовал, что силы полностью оставили его. Густой, выедающий глаза дым, не позволял профессору сделать полноценный вдох. Где-то в районе груди поселилась неподъемная тяжесть. Голова закружилась, а ноги налились свинцом. Профессор сделал знак Виллигуту, чтобы продолжали без него, а сам, тяжело переступая ногами, к которым словно привязали свинцовые чушки, пошел к выходу. Его сил хватило лишь на преодоление десятка выщербленных ступеней, ведущих из подвала на первый этаж. Споткнувшись об очередную ступень, профессор покачнулся и попытался восстановить потерянное равновесие. Но дряхлое тело отказалось повиноваться: несколько мгновений он балансировал на краю ступеньки, не в силах что-либо изменить, а затем словно подрубленное дерево повалился назад. Через полчаса его обнаружили лежащим на ступенях с проломленным черепом. Старик не подавал признаков жизни, лишь заветный медальон моргал в такт его остановившегося сердца. — Клаус! Да не пялься ты на меня так — дыру протрешь! — одернул старика-архивариуса задорный юношеский голос. Старичок вздрогнул, словно был уличен в чем-то постыдном, втянул голову в плечи и демонстративно углубился в груду бумаг, разбросанных по столу живописном беспорядке. — Вот чудак-человек! — насмешливо произнес все тот же голос. — А еще говорил, что к старости разучился удивляться! А сам-то, сам! Старика наконец-то зацепило за живое: он, боле не смущаясь, грозно сверкнул глазами в сторону смешливого юноши. Но юнца лишь раззадорило такое поведение старика. Уж очень уморительно выглядел в гневе этот божий одуванчик с насупленными бровями и пунцовеющими ушными раковинами. Не дав вымолвить старику ни слова, юноша бессовестно расхохотался: — Клаус, дружище, не надо так кипятиться! От тебя скоро пар повалит! А от ушей уже сейчас можно трубку раскуривать! Старик вскипел и разразился потоком проклятий, что вызвало новый приступ смеха у юноши. — Не обращай внимания, Клаус, — по отечески попытался успокоить архивариуса Виллигут. — Он сейчас сам не свой, слишком долго томился его дух внутри немощного тела. Вот и тешится, словно дитя малое! Крышу сносит на раз! Для нас с Вольфрамом этот этап давно позади… Причем не единожды, а даже от воспоминания тех ощущений до сих пор мурашки по коже! А Фридрих в первый раз… Вот обвыкнется в новом теле, тогда… А сейчас, давай-ка итоги подведем, чего мы нарыли за это время. — Давно пора делом заняться, — отходчиво согласился Клаус. — А не зубоскалить… как некоторые! — Да ладно тебе, Клаус, коситься! — вмешался Виллигут. — Ведь и тебя сия чаша не минует! Костлявая-то у тебя за спиной уже и инструмент расчехлила… — Не каркай! — вновь взвился старичок, еще не успев остыть от насмешек помолодевшего Фридриха. — Чем быстрей ты этот факт осознаешь — тем легче тебе умирать будет! — продолжил Виллигут. — А после второго-третьего раза тела будешь менять, словно ношеные носки. Фридрих, а ты тоже хорош! Вспомни, как еще недавно нас с Вольфрамом костерил. Соберись! — Все! Все! — взмахнул руками Хильшер. — Не буду! Давайте работать! Кто возьмется на основе изученных документов реконструировать события тех дней? — Вот это дело! — уловив перемену в поведении Хильшера, обрадовался Зиверс. — Узнаю твердую профессорскую хватку. — Ладно, шутки в сторону, — Фридрих вновь был предельно собран. — Карл, ведь ты в нашем мире возглавлял подобный проект? — Да. Цели и задачи проекта совпадают. Только, по всей видимости, здесь его удалось реализовать… 09.03.1935 г. Германия. Берлин. «Общество по Изучению Наследственности». Дорогой Вольф! Вчера ко мне обратился бригаденфюрер СС Вейстхор, возглавляющий проект « Круг Богини Смерти». Он сообщил мне, что по агентурным данным в 1927 году научной группой известного английского археолога Ф. Митчелл-Хеджеса при раскопках древнего города Майя в джунглях Британского Гондураса был найден прекрасно отполированный человеческий череп с подвижной нижней челюстью, изготовленный из прозрачнейшего кварца в натуральную величину. Тот же источник сообщает, что качество обработки кварца, а весь череп выполнен из цельного куска горного хрусталя, очень высоко. Череп тонкой работы и, по мнению экспертов, далеко превосходит все известные образцы. Бригаденфюрер СС Вейстхор уверен, что этот экземпляр и есть тот самый, тринадцатый, центральный в «Круге Богини». Бригаденфюрер СС Вейстхор подал прошение на проведение силовой акции по изъятию археологической находки Митчелл-Хеджеса. Жду указаний Рейхсфюрера СС. Подписано: Дорогой Зиверс! Рейхсфюрер СС издал распоряжение о том, чтобы бригаденфюреру СС Вейстхору, возглавляющему проект «Круг Богини Смерти», в кратчайшие сроки предоставили все необходимое для его работы. Для создания мобильной группы, действующей на неподконтрольной нам территории, прошу Вас обратиться в Главное Управление Имперской Безопасности РСХА к группенфюреру СС Рейнхарду Гейдриху, который будет курировать ваш проект. Все необходимые распоряжения уже сделаны. Непосредственно разработкой и проведением операции будет заниматься шестое управление РСХА. Руководитель службы внешней разведки СД Хайнц Йост уже формирует группу захвата. — Подписано личным референтом Гиммлера, — прочитав документ, Зиверс передал его Виллигуту. — Как-то не по-детски в этот раз взялись: курирует операцию непосредственно глава управления РСХА, разрабатывает лично начальник 6 управления! — Завершающий этап! — щурясь, словно развалившийся на солнышке сытый кот, довольно произнес бригаденфюрер. — Слишком высоки ставки! Двенадцать хрустальных черепушек уже ждут своего часа… — А ты уверен, что этот «Митчелл-Хеджес», именно то, что нужно? — Как я могу быть в этом уверен? Вот когда он будет у меня в руках… Вспомни, сколько пришлось корпеть над остальными артефактами? Сколько фальшивок прошло чрез мои руки? — Ты хочешь сказать, что все двенадцать черепов подлинные? — не поверил Вольфрам. — Конечно же, нет! — усмехнулся Вейстхор, как будто оберштурмбаннфюрер сморозил несусветную глупость. — За тысячелетия использования артефактов они не могли остаться в неприкосновенности! Какие-то были разрушены, какие-то безвозвратно потеряны… — Но тогда вся наша затея теряет смысл! — воскликнул Зиверс. — А вот и нет! — с жаром возразил Карл. — За столь продолжительный срок использования черепов с них были сделаны тысячи копий. Подчас грубых и примитивных, эти пустышки я сразу отбраковывал. А подчас очень точных, с соблюдением всех пропорций… Эти точные копии пускай и не наделены всеми свойствами настоящих артефактов, но и они не просто произведения искусства! К тому же, есть у кристаллов одно замечательное свойство — они обладают собственной памятью! Впрочем, памятью обладают любые предметы, а тем более предметы поклонения больших масс людей… Параллельно проекту с черепами я разрабатываю еще один… Правда, он еще пока тут, — Карл постучал себя костяшками пальцев по лбу, — но вскоре я изложу свои мысли на бумаге… Для рейхсфюрера. — И что это за проект? — заинтересовался Зиверс. — Я, как исполнительный директор «Наследия» имею право знать… — Да, конечно, — согласился Вейстхор. Несмотря на свой высокий генеральский чин, он понимал, что должность управляющего «Анэнербе», пускай даже и носившего скромное звание оберштурмбаннфюрера, не пустой звук. Поэтому он не видел повода отказывать Зиверсу в просьбе. Так или иначе, он узнает о новом проекте первым, и не важно из каких рук. А так, возможно, и поспособствует в продвижении его по инстанциям. — Хочу поработать над эффектом «намоленных икон». Вам, Вольфрам, знакомо такое понятие. — Приходилось слышать. Чудотворные иконы, мощи, мироточивые главы. Чудеса… — Вот-вот, чудеса! Ведь что имеем изначально? Струганная дощечка, краски — ничего особенного. А на выходе — обыкновенное чудо! Хочу попробовать поставить чудеса на поток… Но это после, сначала разберемся с черепами. — Так значит большинство наших черепов — подделки? — памятую заявление Виллигута, напрямую спросил Зиверс. — Копии, — поправил Карл, — очень хорошие копии. А вследствие того, что эти копии использовались в различных культовых обрядах на протяжении длительного времени, они мало чем отличаются от оригиналов. Память и эффект «иконы». Хотя, — не стал отрицать Виллигут, — без нескольких настоящих черепушек ничего бы не получилось. Но у нас их целых четыре! Два черепа из тибетских монастырей, один — мексиканский, найденный солдатом императора Максимилиана, и один из Египта. Четыре из двенадцати! А если еще и этот последний… Ладно, не буду загадывать! — Так вот ты какой! — шумно выдохнул Виллигут, бережно доставая из раскрытой коробки набитой белоснежной ватой ценный артефакт. Добыть его оказалось не таким уж и простым делом. Профессионалы из СД гонялись за ним больше двух лет. Этот Митчелл-Хеджес оказался поистине неуловимым путешественником. Он затевал раскопки в джунглях Амазонки, затем неожиданно срывался с места и срочно перебирался в Египет, Грецию, Россию. Несколько раз агенты СД в периоды кризисов Митчелл-Хеджеса, когда он враз лишался своих баснословных капиталов, предлагали ему продать артефакт. Но известный археолог делал большие глаза и говорил, что вообще не знает о чем идет речь. В конце концов, оказалось, что череп все время хранился у его приемной дочери Анны. Вот у нее-то и экспроприировали артефакт агенты шестого управления РСХА. Дипломатической почтой таинственный череп был доставлен в Германию, лично в руки семидесятилетнего колдуна Вейстхора. Даже беглого взгляда на идеально отполированный горный хрусталь оказалось достаточно для оценки уникальности артефакта. Этот череп настолько превосходил изяществом своих собратьев, насколько современный автомобиль превосходит деревенскую телегу. Артефакт, найденный Митчелл-Хеджесом, оказался настоящим шедевром! Едва Карл прикоснулся к прохладному минералу, в его голове зазвучали неизвестные голоса, а перед глазами закружился хоровод ярких картинок: залитые ярким солнечным светом джунгли, циклопические каменные пирамиды, не похожие ни на что ранее виденное, вереница туземных лиц, костлявых пальцев, что держали череп в своих руках… Виллигут одернул руки — видения исчезли, но голоса еще некоторое время продолжали звучать в его голове. Вскоре стихли и они. Сила артефакта вызывала невольное уважение и восхищение. С другими черепами тоже происходило нечто подобное, только для того, чтобы рассмотреть их картинки и услышать голоса, нужно было погрузиться в транс, либо заснуть рядом с артефактом. А чтобы вот так, без подготовки… Такого с Виллигутом еще не случалось, хоть он и считал себя сильным медиумом. А череп действительно тот самый, тринадцатый, концентрирующий в себе всю силу Круга Богини Смерти. Удача наконец-то повернулась к нему нужным местом! Срочно к астрологам! Пусть сделают расчет наиболее благоприятного времени для эксперимента… «Во истину сегодня великий день! Это надо отметить!» — подумал Виллигут, закрывая коробку с черепом. Пританцовывая на ходу, он покинул помещение лаборатории. Главный церемониальный зал Вевельсбурга выглядел в этот знаменательный день мрачновато-торжественно. Лишенная электрического освещения мгла, разгонялась лишь чадящими факелами, в изобилии разбросанными по древним каменным стенам. Лениво колыхались в теплых потоках воздуха многочисленные имперские штандарты и знамена, наполняя подобием жизни фантастических животных и птиц, шитых на полотнищах золотыми нитками. В центре зала на хрустальных подставках-колоннах, покоились оскаленные черепа, собранные со всего света неугомонным бригаденфюрером СС Вейстхором. Двенадцать черепов составляли идеальный круг, в центре которого на таком же хрустальном постаменте, только на локоть выше остальных, расположился череп найденный Артуром Митчелл-Хеджесом. Но, если все остальные артефакты смотрели хрустальными линзами глазниц в центр круга, то Митчелл-Хеджес был поставлен в специальное углубление постамента на «попа» и смотрел в потолок. Вокруг постаментов носился взмыленный пожилой колдун, отдавая последние распоряжения помощникам, превшими в честь торжественного дня в черной эсэсовской парадке. Смахнув со лба капли пота, Виллигут сделал несколько пометок в толстой тетради, которую ни на секунду не выпускал из рук. — Поправь этот символ, — усмотрел неточность помощника Виллигут. — Я просил — сосредоточьтесь! Внимание и еще раз внимание! Он еще раз внимательнейшим образом осмотрел внутреннюю поверхность круга, пол которого был разрисован исполнительными помощниками бригаденфюрера непонятными рисунками и письменами. Не обнаружив больше огрехов, Виллигут сумел, наконец, перевести дух. Он захлопнул тетрадь и отдал её одному из помощников. Еще раз победно оглядев творение своих рук, бригаденфюрер приветливо кивнул Зиверсу, так же приехавшему в замок заранее. Вольфрам уже довольно долгое время наблюдал за ухищрениями Виллигута из темного угла, стараясь лишний раз не отвлекать Карла от работы. — Все готово? — риторически спросил Вольфрам. — Готово! — Ты уверен, что правильно растолковал свои видения? Еще не поздно все свернуть! — И похоронить семь лет поисков? Наплевать на баснословные средства, затраченные на проект? Нет! Даже не думай об этом! Все получится! Я верю в это! — Дай Бог, дай Бог, не опозориться перед лицом фюрера… — Я видел обряд… Этот череп — кладезь информации! — Виллигут порывисто взмахнул рукой в сторону артефакта. Я слышал шепот тысяч и тысяч его жрецов… Я понимал их с полуслова… И возложили двенадцать посвященных руки на священные сосуды и позвали Великую Богиню, дарующую Истинное Забвение, называемое Смертью. И явилась она на зов! Да разверзлась под Её ногами земля, и раскололось на куски небо! Развеялись прахом Её враги и враги слуг Её! И наполнился силой Её тринадцатый сосуд, и исполнилось самое заветное желание Её Верховного Жреца, если найдет оно отклик среди остальных двенадцати посвященных! - Виллигут, выпаливший все это на одном дыхании, замолчал. Его последние слова играли гулким эхом в высоких сводчатых потолках замка. — Все это я уже слышал, — невозмутимо сказал Зиверс, — но я хочу исключить возможность провала! Ведь если что-то пойдет не так… Представляешь, какая тень падет на всю нашу организацию! Если есть хоть малейшие сомнения… Я не могу допустить, чтобы обряд превратился в фарс, «Наследие» — в цирк, а сотрудники «Анэнербе» — в шутов! — Вольфрам, дружище, ну что на вас нашло? — воскликнул бригаденфюрер. — Откуда столько недоверия, сомнений? У нас все получиться! Сегодня мы утрем нос многим скептикам! — Хорошо, Карл, полагаюсь на ваш опыт, — через силу улыбнулся Вольфрам. — Вы ведь поистине легендарная личность в нашей структуре… — Полноте, Вольфрам, я не девица, мне комплименты не нужны! — Ладно. Тогда огласите список лиц, задействованных в обряде. Ведь до сих пор даже для меня это тайна за семью печатями. — Так было нужно, вы уж извините! Виллигут кликнул помощника, которому до этого передал тетрадь. Тот без лишних разговоров вернул её владельцу. — Ознакомьтесь, оберштурмбаннфюрер, — Карл раскрыл тетрадь на нужной странице. — Первый номер — фюрер? — удивленно воскликнул Зиверс. — Разве он не просто зритель? — Он должен занять место Великого Жреца у тринадцатого черепа. Кому, как не Гитлеру аккумулировать в себе всю силу «Богини»? Чье заветное желание должно воплотиться в жизнь? — Вообще-то такие вопросы нужно утрясать заранее, — высказался Зиверс, которого затея Виллигута не обрадовала. — Если он откажется? К тому же фюреру не здоровиться вот уже дней десять. Возможно, он вообще не приедет… — Я предусмотрел такой вариант, — не стушевался бригаденфюрер, сегодня его трудно было чем-нибудь прошибить. — Тогда мы просто сотрем начертанное возле тринадцатого пьедестала тайное имя фюрера — Книболо, и заменим его тайным именем рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Я считаю, что это практически равноценная замена. А из списков претендентов на роль двенадцати жрецов, подберем достойного кандидата — ведь место Гиммлера в круге освободится. — Да, это выход, — согласился Зиверс, — рейхсфюрер не откажется поучаствовать в столь интересном процессе. О его тяге к мистике я знаю не понаслышке, как впрочем, и вы, Карл. Так, — Вольфрам вновь заглянул в тетрадь Виллигута, — номер два — рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Это естественно, — буркнул он себе под нос, разбирая мелкий убористый подчерк бригаденфюрера, — кто еще? Вальтер Дарре, профессор Фридрих Хильшер, Герман Вирт, Вольфрам Зиверс… — бубнил глава «Анэнербе» известные всему Рейху имена. — Что? — неожиданно изумленно воскликнул он. — Шарфюрер СС Отто Ран? А этот мальчишка как затесался в этот список? Ему не место рядом с такими зубрами! — У него большой потенциал! — убежденно сказал Виллигут. — Поверьте мне на слово, Вольфрам, он еще отыщет нам Чашу Грааля! — Так, — Зиверс взглянул на часы, сейчас начнут прибывать действующие лица и зрители. Где расположим гостей? — Для зрителей отведены места на хорах. Поместятся все! А с высоты виднее, да и эффектнее будет. Уже выходя из зала, взгляд Зиверса зацепился за странно расположенный тринадцатый череп. — Скажите, коллега, — поинтересовался Зиверс, — почему так необычно расположен центральный череп? — Вы получали мой отчет и схему обряда? — уточнил Виллигут. — Получал, но не вникал в детали. Если можно, то поясните хотя бы на пальцах. — В основании черепа «Митчелл-Хеджеса» сделано что-то наподобие призмы, преломляющей свет. Лучи, попадающие на эту призму, выходят из глаз черепа. Даже если просто поглядеть в глазницы черепа, мы увидим в каждой из них отражение помещения. Все двенадцать черепов, образующих Круг Богини, ориентированны глазницами строго на эту призму. Когда ментальные силы жрецов, преобразованные с помощью сосудов, то есть черепов, — поправился бригаденфюрер, — сольются в основании тринадцатого черепа, то вся энергия, полученная от обряда, должна изойти из его глазниц. Великий Жрец войдет в поток энергии с хоров по этому подвесному мостику и воззовет к Великой Богине Смерти. А вот, что произойдет дальше… — он лукаво подмигнул Зиверсу, мы вскоре увидим своими собственными глазами. Гости начали пребывать к десяти часам вечера. Первым в сопровождении небольшой свиты прибыл рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Зиверс и Виллигут поприветствовали одного из иерархов черного ордена СС неизменным «Зиг Хайль». К большому разочарованию Виллигута, Гиммлер привез неутешительное известие о том, что фюрер расхворался и присутствовать на обряде не будет. Перекинувшись с рейхсфюререром парой слов, Виллигут увлек своего могущественного покровителя в замок. Вольфрам тем временем остался во дворе: встречать подъезжающих гостей. Следом за рейхсфюререром прибыл предводитель Германского крестьянства Вальтер Дарре. Он улыбался и шутил, находился в прекрасном расположении духа. — Что, Вольфрам, — иронично заметил он, — говорят, сегодня мы с вами станем участниками прелюбопытнейшего представления Вейстхора? — А кто, позвольте вас спросить, разгласил столь секретную информацию? — так же шутливо ответил Зиверс. — Земля, уважаемый Вольфрам, слухами полнится! — продолжал веселиться Дарре. — А кому, как не мне, истинному народнику, слухи собирать? — Нужно будет сообщить в 4 управление РСХА о подозрительной осведомленности Вальтера Дарре… — В четвертое? — перебив Зиверса, заразительно расхохотался Вальтер. — Это в ГЕСТАПО? Мюллеру что ли? Да вон он и сам! — Дарре указал на въезжающий во двор автомобиль. — Только вспомни о тайной полиции, она тут как тут! Во дворе тем временем стало тесно от подъезжающих автомобилей. Обслуга едва справлялась с потоком машин, в воротах тем временем образовалась пробка. В Вевельсбурге собирался весь цвет Третьего Рейха. В глазах Зиверса пестрело от обилия парадных мундиров, золотых галунов, нашивок, железных крестов и дубовых листьев, начищенных до зеркального блеска сапог. Раз за разом он вскидывал руку, приветствуя вновь прибывших гостей орденского замка. Ему отвечали тем же, перебрасывались парой слов, поднимались по застеленной красным ковром парадной лестнице и исчезали внутри замка. Наконец поток машин начал иссякать, и в конце концов сошел на нет. Приглашенные собрались. Во дворе, не считая застывших неподвижными истуканами охранников, остался только Зиверс. — Вольфрам! — нетерпеливо окликнул оберштурмбанфюрера, выскочивший на улицу Виллигут. — Ты чего здесь? Пора начинать! Давай, не задерживай высоких гостей! Ты ж у нас в списке действующих лиц. Давай! Давай! — поторапливал он Вольфрама. — Вот возьми, — бригаденфюрер протянул Зиверсу бесформенный балахон из грубой ткани, принесенный кем-то из обслуги. — Надень. Виллигут собственноручно накинул на голову оберштурмбаннфюреру глубокий капюшон, закрывший половину лица. И они вместе прошли в Главный Церемониальный зал Вевельсбурга. — Все очень просто, — шепотом на ходу наставлял Вольфрама бригаденфюрер, — по моей команде подойдешь к черепу и положишь на него руку. Повторяй за мной заклинание вызова слово в слово. А после желание, оно должно совпасть с желаниями остальных жрецов. Я думаю, что этим желанием должна стать победа Рейха… Над всем миром… А вообще — думай сам. Желание должно идти из глубины души. Иначе ничего у нас не выйдет. Великих Богов Древности обвести вокруг пальца не просто. Занимай свое место. И да пребудет с нами удача! Зиверс встал напротив черепа вырезанного из цельного куска дымчатого кварца. По сигналу Виллигута, так же облаченного в черный балахон подобно остальным участникам обряда, слуги затушили факелы. Вольфрам вздрогнул от неожиданности, светились все тринадцать колонн с черепами. Старый пройдоха Виллигут оказался мастером в наведении мистического антуража: все хрустальные колонны оказались полыми. И в этих пустотах генерал в области черной магии расположил горящие свечи. Но больше всего поразили Зиверса светящиеся глаза черепов. Артефакты так преобразовывали слабенькое пламя свечей, что из прозрачных глазниц вырывались явственно различимые в темноте лучи. Они растворялись в полумраке зала, чуть-чуть не доходя до центральной колонны. — Братья Жрецы! — раздался из темноты торжественный голос Виллигута. — Вытяните руки! Положите их на сосуды силы и призовите Великую Богиню! Пусть придет она и наполнит сосуды энергией! Повторяйте за мной этот призыв… Вольфрам послушно положил руки прохладную полированную черепушку. Четко и внятно повторял неизвестную белиберду, выдаваемую бригаденфюрером за формулу вызова. Но раз уж назвался… Неожиданно на очередной высокой гортанной ноте заклинания прозрачный кварц помутнел, как будто наполнился густым белесым туманом. Зиверс едва не одернул от камня руки, но вовремя сдержался. Ему показалось, что камень стал холоднее. Туман тем временем неуловимо менялся, наливался изумрудной зеленью. Кончики пальцев Вольфрама занемели от холода. Похоже, что все участники обряда испытывали те же проблемы. «Еще немного, — в смятении понял Вольфрам, — и я не выдержу!» Когда череп приобрел цвет пузырька наполненного бриллиантовой зеленью, он неожиданно взорвался изнутри яркой вспышкой света. Ослепленный Вольфрам не увидел, как задымилась гладкая поверхность камня, обрастая изморозью. Он закричал, пытаясь оторвать руки от артефакта. Ему не удалось этого сделать — кисти намертво примерзли к ледяному камню. Зрителям на хорах было прекрасно видно, как вспыхнули все двенадцать черепов, а из их глазниц вместо жиденьких лучиков в сторону центра брызнули настоящие потоки изумрудного света. Они пересеклись в основании тринадцатого черепа и слились в единое целое. Преломившись в хрустальной призме, изумрудное сияние двумя мощными потоками вырвалось из глазниц древнего артефакта. Свидетели сего неординарного события ахнули в один голос, разглядев в потоках света фигуру рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, балансирующего под высоким сводчатым потолком на хлипком подвесном мостике. Гиммлер отцепился от металлических поручней и воздел руки, касаясь пальцами каменного свода. Свечение усиливалось, и рейхсфюрера уже невозможно было рассмотреть в потоке яркого света. Неожиданно здание содрогнулось, тринадцатый череп завибрировал на подставке, его подвижная челюсть щелкнула хрустальными зубами, и до слуха людей донесся низкий грудной рев. Никто не заметил, что тело рейхсфюрера, охваченное зеленоватым пламенем, стало эфемерным и прозрачным словно привидение. Хрустальная подставка под тринадцатым черепом лопнула и рассыпалась мириадами острых осколков. Черепушка упала на пол, но не разбилась. Если кто-нибудь бросил хотя бы беглый взгляд под потолок, он бы увидел, как стремительно тает прозрачное тело рейхсфюрера. По мере того, как растворялся в воздухе Гиммлер, череп, прочно утвердившийся на полу, обрастал сизыми жгутами мышц и сухожилий. Помимо этого череп непостижимым образом увеличивался в размерах. Заняв почти половину диаметра круга, ограниченного хрустальными колоннами, череп перестал увеличиваться. За это время он успел обрасти лицевыми мышцами, обзавелся серой ноздреватой кожей. Жесткие черные волосы стремительно покрывали голову неведомого великана. Свободное пространство мраморного пола внутри круга неожиданно разукрасила патина змеящихся трещин. Замок содрогнулся в очередной раз. Мрамор лопнул с глухим звуком и осыпался в образовавшуюся яму. На хорах раздались крики ужаса — чудовищная голова обрела тело, сидевшее в яме в позе лотоса. Голое тело принадлежало женщине. Оно было лишено сексуальной привлекательности, а даже напротив — внушало отвращение: отвисшие груди, дряблый складчатый живот, неопрятные курчавые волосы едва покрывали интимное место, которое существо бесстыже выставило на показ. — Богиня! — в экстазе завопил Виллигут. — Богиня явилась на наш зов! Мы слуги твои! Да будут развеяны прахом наши враги! Победа! Победа! Победа! В замке ощутимо похолодало. Горячее дыхание нескольких десятков возбужденных людей морозным туманом висело над их головами. Великанша, до сих пор сидевшая неподвижно, словно каменный истукан, шевельнулась и открыла глаза. Они горели все тем же зеленоватым огнем, в котором растворился рейхсфюрер Гиммлер. Богиня огляделась по сторонам, а затем оглушительно заревела. Тлетворное зловоние, сопровождающее её рев, было настолько сильным, что некоторых офицеров тут же вывернуло наизнанку. Великанша медленно начала подниматься с земли. Замок заходил ходуном, с потолка посыпались камешки и мелкий мусор. Испуганные гости, толкаясь, и сбивая друг друга с ног, кинулись к выходу, спеша убраться подальше от проклятого места. Но добежать до лестницы, ведущей на первый этаж, им не удалось, возрожденная из небытия Богиня взмахнула рукой, и от деревянного настила остались лишь щепки. Завывающие от ужаса люди посыпались в яму, прямо под ноги великанше. Она тем временем выпрямилась во весь свой гигантский рост, пробив головой сводчатый потолок. Неведомая сила подняла в воздух двенадцать черепов, вырывая куски мяса из примороженных к камням ладоней. Черепа закружились в бешеном хороводе. С каждым пройденным кругом диаметр кольца уменьшался. Наконец черепушки соединились и осели на бедрах Богини на манер причудливо сверкающего пояса. Существо довольно рыкнуло и, высоко подпрыгивая, принялось крушить потолок, безжалостно топча свалившихся ей под ноги людей. Пули, а почти все офицеры были вооружены, не оставляли даже царапин на землистой коже богини. Те, кто выжил в чудовищной мясорубке: не был раздавлен каменными обломками крыши и не попал под ноги чудовищу, увидели в пробитой великаншей дыре черное ночное небо, разрываемое на части ветвистыми сполохами молний. Великанша воздела руки к небу, и в её руках, на мгновение скрывшихся в аспидно-черных облаках, появился гигантский молот, которым чудовище принялось крушить стены замка. Ей не потребовалось много времени — через десять минут от него остались руины. Богиня вновь вкинула над головой свое чудовищное орудие и победно заревела. К молоту со всех сторон устремились десятки сверкающих разрядов…. — Примерно в 11 часов вечера жители близлежащих деревень почувствовали первые подземные толчки и высыпали на улицу, считая их землетрясением. Что, в общем-то, довольно редкое для этих мест явление, — выстраивал цепочку событий Виллигут. — А где-то около полуночи в районе замка полыхнуло. Взрыв был чудовищной силы: ни от замка, ни от скалы на которой он стоял, не осталось ничего! Только глубокий котлован… Взрывной волной в радиусе десяти километров уничтожено все, что только можно! Посмотрите фотографии, тут есть чему удивиться! В течение полутора суток с неба сыпались хлопья сажи. — А радиационный фон замеряли? — спросил Зиверс. — Непосредственно после катастрофы — нет. Его замерили несколько позже — никаких отклонений. Норма! — Да уж, эффект как от взрыва небольшой ядерной боеголовки, — почесал затылок Виллигут. — Так все и подумали, что это диверсия, — подключился к обсуждению Клаус. — Но только таким мощным оружием в то время никто не обладал. Фюрер грешил на русских, но никаких доказательств не было. Поэтому он так долго тянул с нападением на Советский Союз. Боялся, что это они разработали… Но оружия подобной мощи, до разработки Рейхом ядерной бомбы, так никто и не применил! — Следовательно, — подытожил Хильшер, — это последствия обряда, проведенного двойником Карла в Вевельсбурге! Черт возьми, жаль, что не осталось свидетелей! — Их не осталось по официальной версии, — возразил Клаус, — но… один человек выжил… — Выжил? — воскликнул Карл. — Но в бумагах этого нет! Мы же просмотрели все документы, касающиеся этого эксперимента. Или не все? — Я сам узнал об этом случайно… — сбивчиво объяснил архивариус. — Когда уже работал здесь, в архиве… Это не совсем документ… Это… В общем… Он заковылял куда-то глубь архива и через несколько минут принес схваченный тесемкой пухлый журнал. — Вот, — он протянул находку Виллигуту, — читайте. — Что это? Личная медицинская карта шарфюрера СС Отто Рана? — прочитал бригаденфюрер. — А при чем здесь эта карта? — Мой отец не погиб в 38 году, — пояснил Клаус. — Он умер лишь год спустя в закрытой психиатрической лечебнице. Его нашли на следующий после катастрофы день, в пятнадцати километрах от замка… — Клаусу тяжело давались воспоминания об отце, он поминутно сбивался, промачивая покрывшийся испариной лоб большим клетчатым платком, — в искореженном автомобиле, обгоревший… контуженный… лишенный левой кисти и практически всех пальцев на правой… Его выходили, но… Он сошел с ума… Поэтому его объявили погибшим вместе со всеми в тот злополучный день. Он остался в памяти людей национальным героем, а не полоумным шизофреником! — старичок в расстроенных чувствах шмыгнул носом. — Я благодарен Гроссефюреру за добрую память… — севшим голосом произнес Клаус и разрыдался. — Ну, старики, что дети малые! — произнес Хильшер. — Кто бы говорил? — поддел его Вольфрам, листая тем временем медицинскую карту Отто Рана. — Вся штука в том, Клаус, что твой отец не был сумасшедшим! Я ожидал чего-то такого… Они-таки вызвали богиню! За что и поплатились! Вот послушайте, что постоянно твердил Отто: «И возложили двенадцать посвященных руки на священные сосуды и позвали Великую Богиню, дарующую Истинное Забвение, называемое Смертью. И явилась она на зов! Да разверзлась под Её ногами земля, и раскололось на куски небо! Развеялись прахом Её враги и враги слуг Её! И наполнился силой Её тринадцатый сосуд, и исполнилось самое заветное желание Её Верховного Жреца, нашедшего отклик среди остальных двенадцати посвященных!» — И оно исполнилось! — воскликнул Зиверс. — Германия смела всех врагов с лица земли! Только земля разверзлась под ногами богини, и небо раскололось… слишком буквально, судя по показаниям шарфюрера. — Я вспомнил этот текст, — заявил Карл. — Но в нашем мире было еще кое-что… Предостережение! Черепа ни в коем случае нельзя было собирать в одном месте. Жрецы должны были находиться на больших расстояниях друг от друга… Видимо такая концентрация артефактов под одной крышей сумела втянуть в наш мир не только силу богини, но и её саму, так сказать, лично… В собственном теле. — Коллеги, а вам ни о чем не говорит рост этой пресловутой богини? Как никак, а он весьма внушителен. — Ты имеешь в виду предания о древних Арийцах, спящих в хрустальных гробах на Тибете? Или Атлантах? — произнес Фридрих. — Не суть важно, как их называют, — сказал Вольфрам. — Арийцы или атланты — это мелочи. А вот их размеры тоже, хм… несколько отличаются от наших! — Постой, — вмешался Хильшер, — эти арийцы, по-моему, не настолько высоки! Их рост должен быть порядка пяти метров. А в нашем случае речь идет о паре десятков… Нестыковочка, господа, получается. — Фридрих, ты забываешь, что чудовище, вызванное к жизни моим двойником, древнее существо… Несоизмеримо более древнее, нежели Арии! Существует несколько теорий на этот счет. Согласно одной из них, землю населяло несколько проторас, сменяющих друг друга на протяжении миллионов лет. Самые древние — самые рослые. Несколько десятков метров, затем все ниже и ниже… Последние великаны, которых еще помнят люди — это как раз те самые древние пятиметровые арии, остатки которых спят на Тибете. Человеческие предания изобилуют сведениями о них. Вы найдете упоминания о великанах в любом эпосе любой народности. А легенды не возникают на пустом месте. В этом, — хмыкнул Карл, — мы уже давно убедились. — Я вот о чем думаю, — наморщил лоб Зиверс, — на месте трагедии проводились какие-нибудь раскопки? Клаус? — По-моему, нет, — сказал старичок, — котлован просто засыпали землей. Нагнали техники и заровняли. Через несколько лет там установили обелиск с именами погибших. Но это место не слишком популярно в народе… Очень уж необычным было все произошедшее. Хотя сейчас уже мало кто может это вспомнить — все ж таки сменилась пара поколений. — А ведь там стоит порыться. Как считаете, коллеги? — предложил Вольфрам. — Глядишь, чего-нибудь найдем. — Ты прав, дружище, — поддержал штурмбаннфюрера Виллигут, — пара хрустальных черепов нам бы не помешала… Для медитаций, — добавил Карл, заметив, как побледнел старый архивариус. — Ты считаешь, что там могло что-либо уцелеть? — удивленно спросил Клаус. — Что-то обязательно должно было уцелеть, — кивнул Виллигут. — Истинные артефакты не так-то просто уничтожить! Недаром же они пережили столько катастроф: землетрясения, наводнения, ледниковый период… Я думаю, что настоящий артефакт уцелеет даже в жерле извергающегося вулкана… — бригаденфюрер задумался. — Хорошая мысль! Если обнаружим хоть один, обязательно испытаю его на прочность в плавильной печи. И вообще, есть у меня пара задумок на этот счет. Нужно будет порыться по запасникам музеев и частных коллекций… Чем больше черепушек найдем, тем лучше! — Зачем? — испуганно воскликнул Клаус. — Они прокляты! Не надо ворошить прошлое! — Клаус, — Виллигут взглянул на старенького архивариуса, словно на младенца, — мы все в определенном смысле прокляты. Моя семья считалась проклятой церковью почти семьсот лет. Вы, Клаус, я имею в виду всех немцев, прокляты миллиардами унтерменшей, которых держите в черном теле… А проклятия со временем имеют свойство матеариализовываться! Тебя же не пугают проклятия рабов, Клаус? — Вот еще! — надменно фыркнул архивариус. — Чтобы настоящий ариец пугался проклятий жалких унтерменшей? Да плевать я на них хотел! — Вот она, твоя защита от их проклятия! — наставительно произнес Виллигут. — Пренебрежение к низшим расам окружает тебя непробиваемым коконом! Незыблемая вера в то, что они ничего не в силах тебе сделать — лучшая защита. Вера! Запомни это! Вера — краеугольный камень любой магической защиты. Неважно во что ты веришь: в бога, дьявола, потусторонние силы или НЛО. Главное, чтобы вера твоя была крепче гранита! И тогда тебе покорятся такие высоты… Ты думаешь, каким способом церковь боролась с вурдалаками, оборотнями, вампирами и прочей нечистью? А ведь эти твари чудовищно сильны, обладают фантастической регенерацией, гипнозом, магией… — Кхм, простите, — кашлянул в сухонький кулачок Клаус, — вы хотите сказать, что вампиры и оборотни существуют? — Конечно! — безапелляционно заявил Карл. — Вампирам и оборотням посвящен целый пласт народных преданий. А как я уже говорил и не перестану этого повторять, предания и легенды не возникают на пустом месте! Так вот, чем же церковная братия и всевозможные добровольные охотники за нечистью, вооруженные подчас лишь распятием, да осиновым колом, боролись с этими порождениями сил Зла? И, несомненно, побеждали! Иначе мы знакомились бы с этими представителями народного эпоса не посредством легенд, а, так сказать, при личной встрече. Вера — вот их главное оружие! — Нужно создать отдельное направление по изучению вампиризма и оборотничества при «Анэнербе», — предложил Зиверс. — Очень перспективная тематика! — Зачем? — вновь удивился старичок-архивариус. — Помечтаем немного, — предложил Вольфрам. — Представь себе, Клаус, солдата со способностью к вампирической регенерации. Раны зарастают на глазах, оторванные конечности восстанавливаются сами, не сразу, но и без помощи военврачей! Такого солдата невозможно убить простой пулей — вампиры уже мертвы! А серебряные пули — дорогое удовольствие! А сила? Солдат-вампир разрывает врагов на куски и пожирает их теплые тела… — Но это ужасно! — закричал, не выдержав, Клаус. — Зато враги будут трястись от ужаса, и гадить прямо в окопы! — кровожадно заметил Зиверс. — Но это лишь мечты… — Зато у них есть потенциал, — сказал Хильшер, — который со временем можно поставить на службу Рейху. Такие результаты и не снились гауптштурмфюрера СС доктору Рашеру и обергруппенфюреру СС доктору Полю. Идея замечательная! Нужно ознакомить с ней фюрера. Вольфрам, подготовь прошение на проведение раскопок на территории замка… Нужно отрабатывать оказанное нам высокое доверие. Под беспощадными лучами солнца растаял даже асфальт. Погода словно взбесилась — такого жаркого лета не помнили даже старожилы. Возле перегороженной полосатым шлагбаумом дороги страдали от жары молоденькие конвоиры из 2-го управления РСХА. Они бы с радостью скинули свои пропотевшие мундиры, подставив солнцу загорелые плечи, но объект, который им выпало охранять в этот злополучный день, почему-то любили посещать высокие эсесовские чины. А позавчера, говорят, сюда наведывался лично фюрер. Так что никакой возможности скинуть надоевшие мундиры в ближайшие несколько часов не будет. От жары солдатиков клонило в сон, дорога в этот час была пустынной. Умиротворяющее стрекотание насекомых почти не заглушалось ревом тяжелой техники, работающей где-то дальше, внутри охраняемой зоны. — Слышь, Гюнтер, — чтобы немного взбодриться окрикнул напарника, самозабвенно играющего на губной гармошке, один из конвоиров, — не знаешь, чего они там роют? Техники нагнали, людей, оцепили все… Там же нет ничего, только памятник… Солдатик оторвался от гармошки, протер её свежим платком и спрятал в карман. — Ты чего, в школе плохо учился? — шутливо спросил он напарника. — На месте памятника когда-то стоял старый замок. Орденский замок СС. Его взорвали еще до войны какие-то диверсанты… — А чего фюрер сюда зачастил? — Не знаю, Ганс. Может быть, новый памятник строят… Там ведь такие люди погибли… О, смотри, едет кто-то! Машина стремительно приближалась к посту. Конвоиры перехватили автоматы на изготовку, а игравший на губной гармошке Гюнтер взмахнул полосатым жезлом, приказывая водителю остановить автомобиль. Лихач-водитель нажал на тормоз, и дорогой Порш «Кондор», взвизгнув покрышками, остановился, едва не сбив с ног Гюнтера. Солдатик чертыхнулся и сорвал с плеча автомат. — Аусвайс! — грозно проревел он, тыча в непрозрачное тонированное стекло стволом автомата. Стекло мягко ушло вниз. Трепыхающихся в бешенстве ноздрей конвоира коснулся приятный запах ароматизатора и дорогой кожаной обивки. В салоне нахально скалил зубы, наслаждаясь прохладным кондиционированным воздухом, голубоглазый юнец года на три младше Гюнтера. — Выйти из машины! — рассвирепел конвоир и тут же решил проучить сопляка. — Руки на капот! — У, какой злой дяденька! — Юнец и не думал пугаться, он небрежным жестом открыл бардачок, достал оттуда документы и сунул их под нос конвоиру. Лицо Гюнтера вытянулось и побледнело. — Прошу прощения, герр Хильшер! — заикаясь, проговорил он. — Я… Я… Хайль Гитлер! — неожиданно заревел он, вытягивая по стойке смирно. — Да не ори ты так! — вальяжно произнес юнец. — Лучше шлагбаум подними! Гюнтер скачками побежал исполнять приказание. Хильшер вдавил педаль газа в пол, покрышки вновь протестующе взвизгнули и задымись. Автомобиль пулей сорвался с места и через мгновение исчез из глаз удивленного и перепуганного конвоя. — Какая машина! — мечтательно произнес Ганс. Порш «Кондор» икс зет пятый в полной комплектации! Мне бы такую… А кто это был? Мне показалось, что за рулем сидел какой-то сопляк? — Тебе не показалось. Только у этого сопляка высший секретный допуск! Даже у нашего шефа такого нет! — заявил Гюнтер. — Мажорный парниша, — произнес Ганс и вновь вздохнул. — Нам с тобой, Гюнтер, и не светит такая машина… Везет же некоторым! Хильшер остановил автомобиль возле большой палатки, в которой располагался полевой штаб. Откинув полог, Фридрих вошел внутрь. На большом пластиковом столе в ряд, словно солдаты на параде, были выстроены очищенные от земли черепа. — Ну, что я говорил? — заметив вошедшего профессора, довольно заявил Виллигут. — Целехоньки наши черепа! — Сколько нашли? — поинтересовался Фридрих. — Десять, — ответил бригаденфюрер, — работаем, не покладая рук. — Найдем и остальные! Все просеем сквозь мелкое сито, но найдем! — А который из них тринадцатый? — Хильшера распирало любопытство, ведь именно этот череп был вместилищем Богини. — «Митчелл-Хеджес»? Вот он! — Карл указал на один из артефактов. — Правда, не полный — нет нижней челюсти… Но мы найдем её, не сомневайся! Профессор бегло пересчитал черепа. — А почему их только шесть? Ты же говорил, что нашли десять артефактов? — Вон они, — указал на соседний стол Виллигут. Там лежали какие-то оплавленные, покореженные куски кварца, в которых с трудом можно вычленить знакомые очертания. — Эти — те самые фальшивки, о которых упоминал в донесениях рейхсфюреру мой двойник. Они разрушены и больше не представляют интереса. Будем искать им замену. — А твой двойник ошибся, — напомнил Хильшер, — он считал, что истинных черепов четыре. А их уже шесть! Даже если два других — копии, это уже что-то. Ладно, продолжайте, а я доложу о наших успехах фюреру. А ты, Карл, подумай на досуге, как с максимальной эффективностью мы сможет использовать наши находки. |
||
|