"Ина Голдин. Честь семьи Черроне " - читать интересную книгу автора

- Ага, - отвечает Зикко.
Черроне не нарушают онесту. А если нарушают, то так, чтоб не
придрались. Но по онесте - женщин не убивают, и что делать Зикко, если
Король назвал ему фамилию Бастарагации?
Не иначе - солнце нагрело богам головы, иначе они не сделали бы Синьору
женщиной. Синьора ездит по городу одна и без вуали, заходит в игорный дом,
обыгрывает мужчин в карты и во все, во что им придет в голову сыграть. Сама
правит лошадью, правит семьей. Будь жив ее муж, старый Бастарагацци - не
допустил бы такого. Но где он - можно бы спросить у рыб, а толку? Рыбы давно
уж объели его плоть, море подлизало, что осталось, но с тех пор было столько
обедов, разве им упомнить? И вспомнят - не скажут...
Вроде бы и знают в Читте, что не сам старик упал в море, а те, кто не
знает, слышали, а тем, кто не слышал, это не мешает болтать.
О чем только не болтают в Читте.
У Черроне не принято развлекаться, пока работа не закончена, но Зикко
идет в бордель. Идет и находит там одну - немолодую, в треснутой маске
красавицы из балаганной пьесы, - единственную, кто знал мужа Синьоры лучше,
чем сама она знала. Единственную, кто мог в ту ночь выбежать за ним на
улицу - добежать до берега - увидеть.
- Знаешь? - спрашивает Зикко. Говорить ему трудно, и он помогает себе
золотом.
- Знаю, - кивает девка.
- Никто его не толкал.
- Я-то видела, - качает головой девка. - Я видела. Не слепая, поди уж.
И не дура.
Синьора хмурится:
- И чего ты от меня хочешь?
- Могу продать вам имя, - говорит девка, непристойно перекатывая в
губах сигару. - А могу - дальней семье вашего муженька. Вот уж кому будет
интересно.
- Что ж ты раньше молчала?
- Раньше, - вздыхает красотка, - я могла заработать по-другому.
- Не здесь. Я найду деньги...
- А потом кто-нибудь найдет меня, - хрипло смеется девка. - Только я не
одна знаю. Знают Черроне. Но они умеют молчать. И будут молчать, пока я
жива.
- Я найду деньги, - повторяет Синьора.
Казалось бы. Пусть пролает еще одна собака - здешнему ветру не
привыкать, унесет и это. Но Синьоре неуютно. Старый Энцо Бастарагацци снится
ей до сих пор. Энцо, забравший ее из семьи, из которой никто другой не взял
бы. Энцо, видевший все за свою долгую жизнь, и в их первую ночь смотревший
на Синьору так, будто до нее ничего не видел. Энцо, который не знал, что ей
хотелось большего. Бедный старик, как-то ночью поскользнувшийся неловко и
упавший в море.
Послать в бордель вместо себя Синьоре некого. Идет одна - без слуг, в
мужской одежде и шляпе, простеньких, без цветов семьи. Только девка сама и
знает, кого ждать. А остальные - видели, как по лестнице всходит мужчина.
Что за женщина оденется в плащ и шляпу? Что за женщина поднимется в комнату
в доме, куда и за порог переступить стыдно?
Хорошо обманывать судьбу, пока она не обманет тебя.