"Уильям Голдман. Марафонец " - читать интересную книгу автора

заднем сиденье.
- Сядь! - скомандовала прачка на испанском.
Водитель повиновался. Прачка взяла сумки в одну руку, а ящик в другую.
Водитель спросил на испанском:
- Могу я задать один вопрос?
Особа в шали кивнула.
- Что если прачка забеспокоится? Как с ней обращаться?
- С большой и нежной заботой, - ответила особа в шали. - Объясните,
что я вернусь дня через три, что она мой гость и вольна делать все, что ей
вздумается. Скажите, что она много работала, я хочу предоставить ей отдых.
- Она очень глупая, - засомневался водитель. - Я думаю, она не поймет.
- Значит, ваше дело - проявить терпение. Я хочу, чтобы она была
довольна, когда я вернусь. Довольна и жива, а если что не так, то кому-то
не поздоровится. Я ясно выражаюсь? Вам, кстати, будет хуже всех.
Водитель кивнул.
- У нее необычайный природный дар гладить рубашки.
Если бы я управлял этим мерзким местом, то объявил бы ее национальным
достоянием. У меня не было таких хрустящих сорочек с сорок пятого года.
"Прачка" вылетела из Асунсьона в Буэнос-Айрес. Парагвайские
таможенники были безнадежными дураками, неприятностей с паспортом, которых
ожидали, не произошло. В Аргентине все было по-другому, так что "прачка"
осталась в Буэнос-Айресе, а самолетом "Пан Америкэн" уже вылетел
респектабельный джентльмен, пожилой и совершенно лысый. Лысина, конечно,
раздражала. Он поседел рано, когда ему было всего двадцать лет, и всегда
очень гордился цветом своих волос, густых и волнистых. Тогда его называли
Белый Ангел.
За день до отъезда там, в голубом особняке, он сбрил свои белоснежные
волосы, но и лысым казался привлекательным. У него было властное лицо. Как
только он вернется в Парагвай, конечно, снова отрастит свое белоснежное
чудо.
Он успел на рейс "Пан Ам" и через десять часов беспосадочного перелета
оказался в Нью-Йорке в полседьмого утра. Назад в Буэнос-Айрес он собрался
лететь ночным самолетом в среду.
Он не спал в течение всего полета, держал на коленях черный ящичек.
Пассажиры спали, он же просчитывал варианты. Многое может случиться не так,
а ему надо быть готовым ко всему. Его ум до сих пор спасал его - он был
уверен, что не подведет и впредь. Его ум плюс ящичек из черной кожи. Пока
ящик с ним, страдание - постоянный его спутник.
Самолет прибыл точно по расписанию, и большинство пассажиров
беспрепятственно прошли через таможню. Он хотел выглядеть неприметным и
аккуратным, ему это было очень важно: с момента прибытия он, подобно
огромному аэробусу на взлете, находился в предельно опасном положении. Нет,
он не беспокоился о паспорте. Да, его сделали очень быстро, но в Асунсьоне
бизнес был поставлен хорошо. Нет, таможенники пропустят его без помех.
Он получил свои сумки, прошел таможню, на площадке для встречающих
огляделся. Он никогда не был в этом аэропорту раньше, и размеры немного
смущали его. И в стране этой он был впервые, но не собирался
путешествовать, его цель - только Манхэттен. Он одиноко стоял на площадке
для встречающих. Его должен был встретить Эрхард. А если телеграмму
незаметно перехватили, телефонный разговор подслушали? Нет, такой мысли он