"Уильям Голдман. Марафонец " - читать интересную книгу автора

- Док, - сказал он вслух, - придется тебе подождать до следующего
раза.
За всю сознательную жизнь у Бэйба не было ни одного приключения, и
радостное волнение охватило его.
Т. Бэйбингтон Леви был в опасности!!!
Фантастика!
Пусть теперь шпана попробует назвать меня Гусем, пусть кто угодно
попробует. Возьму-ка я пистолет, суну его в карман, так, чтобы видно было,
и пройдусь мимо крыльца со шпаной, пускай посмотрят на пушку, может,
наложат в штаны. Главарь их, возможно, и наберется смелости спросить
шепотом: "О, сэр, это что?.. Ну, вы понимаете?" А я, Леви, повернусь и
отвечу: "Не знаю, зайдем за угол, посмотрим?" Нет, надо придумать ответ
получше. Чтобы отбрить так отбрить. Ну-ка, ну-ка...
Можешь не мучиться, сказал он себе, Джанеуэй велел не высовываться до
обеда.
А, пошел он. Я уже не мальчик.
- Я уже не мальчик, - произнес Леви вслух.
Он историк, а у историков есть право выбора, если только они не
марксисты: с ними Леви было не по пути. Он свободен, он мог уйти и прийти,
когда ему вздумается, как он и делал все время, что живет в этой дыре.
Разве он не прожил здесь целое лето без единого несчастного случая, не
считая парка, - здесь, на 95-й Западной улице Нью-Йорка? А если ты пережил
лето на 95-й, и если ты в августе без кондиционера, тебе не нужны никакие
оперативники с их представлениями о безопасности.
Бэйб сидел совершенно спокойный, пока не услышал, как кто-то
взламывает окно.
Он не ударился в панику, не завопил и не бросился бежать. Подскочил к
столу, рванул на себя нижний ящик - и вот пистолет у него в руке. Он взвел
курок и пошел к окну.
Естественно, там никого не было.
Просто что-то скрипнуло, как это всегда бывает в старых домах, а
остальное дорисовало его воображение. Бэйб стоял неподвижно с пистолетом в
руке и не чувствовал ни гордости, ни стыда.
Он чувствовал страх.
Он вспомнил мгновение, когда страх овладел им: когда он схватил
оружие. Потому что пистолет был реальностью, реальностью были и убитый брат
и возможность самому стать жертвой.
Бэйб начал потеть.
Господи, воздуха бы глотнуть. Он двинулся было к окну, но остановился.
За ним стояла только пыль. И вообще у пожарного выхода темно, там мог
притаиться убийца.
Пот уже тек по нему в три ручья. Во рту было сухо. Очень хотелось
чего-нибудь попить - прохладного и приятного. Молочного коктейля. Наверное,
молочный бар за углом давно закрыт, а может, и нет, в такие жаркие ночи он
открыт, пока есть посетители. Но даже если и закрыт, лучше прогуляться, чем
стоять тут в тишине, дергаясь с пистолетом на каждый шорох.
Тщательно упрятав пистолет в карман брюк, Бэйб взял бумажник, ключ и
вышел из дома.
Сердце, черт его возьми, колотится как бешеное.
Юл Бриннер, к примеру, запросто пошел бы без оружия в молочный бар,