"Оливер Голдсмит. Векфильдский Священник. История его жизни, написанная, как полагают, им самим" - читать интересную книгу автора

дойдем пешком; нам уже не нужна больше карета!
- Ошибаешься, душа моя, - возразил я, - нам как раз очень нужна карета,
ибо если мы пойдем в церковь в этом наряде пешком, то все мальчишки будут
улюлюкать нам вслед.
- Вот как! - ответила жена. - А я - то думала, что мой Чарльз любит,
чтобы его детки были чистенько и нарядно одеты.
- Чистенько и нарядно - пожалуйста! - прервал я ее. - Я буду только
рад; но тут у вас не чистота, а просто-напросто мишура какая-то. Ваши
оборки, рюши да мушки приведут лишь к тому, что нас возненавидят все женщины
в приходе. Нет, дети мои, - продолжал я, оставив шутливый тон, - эти ваши
платья придется перекроить, ибо франтовство вовсе не к лицу людям, чье
состояние не позволяет предаваться подобной роскоши. Впрочем, и богачи - так
ли уж пристало им бахвалиться великолепием своих нарядов? Ведь самый
приблизительный подсчет покажет, что весь неимущий мир мог бы прикрыть свою
наготу на то золото, что наши щеголи и щеголихи тратят на отделку своего
платья.
Моя речь возымела действие: они тотчас и без возражений отправились
переодеваться, а на следующий день, к великой моей радости, я обнаружил, что
дочери сами, по своей воле, сели перекраивать шлейфы в воскресные жилетки
для наших малышей - Дика и Билла. Замечательнее же всего то, что без шлейфов
платья обеих девиц только выиграли!

ГЛАВА V
Новое и блистательное знакомство. То, на что мы более всего уповаем,
обычно и губит нас

Неподалеку от дома, в тени боярышника и жимолости, мой предшественник
поставил скамью. Сюда-то в хорошую погоду, когда работа спорилась, мы все
собирались отдохнуть от дневных трудов и в вечерней тиши любоваться обширной
панорамой, открывающейся взору. Здесь же иной раз пили мы чай; трапеза эта
ныне казалась нам настоящим пиршеством; мы справляли ее не каждый день, и
всякий раз испытывали неизведанное доселе удовольствие, облекая все хлопоты,
связанные с ее приготовлением, чрезвычайной торжественностью. Покуда мы пили
чай, оба наших малыша поочередно читали вслух и свою порцию получали после
взрослых. Иногда же, разнообразия ради, дочки пели, аккомпанируя себе на
гитаре; мы с женой во время такого концерта обычно прохаживались по зеленому
склону, украшенному колокольчиками и васильками, с упоением беседуя о наших
детях и наслаждаясь ветерком, который, казалось, нес нам здоровье и душевный
покой.
Постепенно мы пришли к убеждению, что всякое состояние таит в себе
какие-нибудь, ему одному свойственные радости. Каждое утро мы вставали,
чтобы вновь приняться за труды; зато вечером мы могли предаваться
безмятежному веселью.
Однажды в начале осени, в праздник, - а праздники я соблюдал, ибо надо
же было когда-нибудь и отдыхать, - мы собрались в привычном месте, и дочки
по обыкновению своему затеяли концерт. Вдруг шагах в двадцати от нас быстро
пронесся олень, и по его частому дыханию мы заключили, что за ним гонятся
охотники. Не успели мы как следует погоревать о бедняге, как увидали
мчавшихся за оленем по той же тропе собак и всадников. Я хотел тут же
вернуться в дом со всем своим семейством, но любопытство ли было виною, или