"Оливер Голдсмит. Векфильдский Священник. История его жизни, написанная, как полагают, им самим" - читать интересную книгу автора

никогда-то не растеряется; и чем ничтожней предмет разговора, тем больше
мыслей высказывает он о нем.
- Ну да, - возразила Оливия, - он человек, может, и неплохой, но мне,
признаться, совсем не по душе; он так развязен и дерзок и на гитаре играет
из рук вон плохо.
Оба эти высказывания я истолковал в обратном смысле. Надо было
понимать, что Софья столь же в душе презирает его, сколь восхищается им
втайне Оливия.
- Что бы вы о нем ни думали, дети мои, - сказал я, - мне, говоря
откровенно, он не очень-то пришелся по сердцу. Неравная дружба всегда
кончается разочарованием; и мне показалось, что, несмотря на всю свою
непринужденность, он не забывал ни на минуту о расстоянии, разделяющем нас.
Будем лучше держаться людей нашего круга! Все мы презираем охотников за
приданым, но ведь девушка, если она охотится за богатым женихом, ничуть не
лучше! Итак, даже если бы его намерения и оказались честными, мы все равно
были бы достойны презрения; а если нет... Я содрогаюсь при одной мысли о
том! Конечно, поведение моих дочек не внушает мне ни малейшей тревоги, но
его репутация заставляет меня насторожиться.
Я хотел было высказать еще несколько соображений по этому поводу, но
тут вошел слуга помещика; он принес нам олений бок и сказал, что его
господин велел кланяться и что он намерен отобедать у нас на этой педеле.
Подарок был так кстати и так красноречиво свидетельствовал в пользу нашего
нового знакомца, что все мои дальнейшие речи все равно были бы бессильны
стереть это выгодное впечатление. Я молчал, довольствуясь тем, что указал на
опасность, избежать которую теперь зависело от них самих. Ибо та
добродетель, что нуждается в постоянном стороже, едва ли стоит того, чтоб ее
сторожили.

ГЛАВА VI
Радости сельской жизни

Так как спорили мы до появления оленьего бока довольно горячо, то ради
наискорейшего восстановления семейного мира все единодушно сошлись на том,
чтобы часть оленины зажарить к ужину. Дочки живо принялись за дело.
- Какая жалость, - воскликнул я, - что ни сосед, ни путник не заглянет
к нам сегодня и не разделит с нами нашу роскошную трапезу, ибо всякое блюдо
становится вкуснее, когда приправой ему служит гостеприимство!
- Смотрите-ка, кто идет! - вскричала тут жена. - Наш добрый мистер
Берчелл, - тот самый, что спас Софью и переспорил вас.
- Переспорил меня?! - возразил я. - Душа моя, вы ошибаетесь. Человека,
который способен меня переспорить, не так то легко найти. Я никогда не
высказывал сомнений в вашей способности приготовить паштет из гусиной
печенки, там, где дело идет о споре, предоставьте, мой друг, мне самому
судить.
Едва успел я произнести эти слова, как вошел бедный мистер Берчелл; вся
семья радушно приветствовала его, все с чувством жали ему руку, а малютка
Дик услужливо пододвинул ему стул.
Я был рад дружить с беднягой по двум причинам: во-первых, он искал моей
дружбы, а во-вторых, всячески пытался выказать мне свою. Говорили, будто он
был происхождения благородного, хоть и беден, и что молодость его прошла