"Василий Голованов. Завоевание Индии " - читать интересную книгу автора

Астрахань. Тут стали происходить с ним вещи все более странные.
Готовясь к решительному выступлению на Хиву весной 1717 года, капитан
лейб-гвардии Преображенского полка Александр Бекович-Черкасский первым делом
обрил голову, облачился в восточную одежду и принял имя, которое носил до
крещения, - Девлет-Гирей ("Покоритель царств"). Тогда же были вызваны им из
Кабарды братья, Сиюнча и Ак-Мурза, со своими нукерами. Разумеется, и
прибытие этих странных гостей и, в особенности, престранная метаморфоза,
происшедшая с самим главнокомандующим, повергли в полное недоумение офицеров
отряда. Подозрения в том, что Бекович сошел с ума или, больше того, решился
на измену, закрадывались в души его подчиненных до самого конца похода.
Кожин, который еще осенью в пух и прах рассорился с Бековичем из-за закладки
крепостей, не хотел уже участвовать в предполагаемой экспедиции, доказывая,
что она не удастся, и требуя особого поручения в Индию. Осенью Кожин получил
от калмыцкого Аюки-хана известие, что Хива раздражена строительством
крепостей на территориях, лежащих у нее под данью, что хан Ширгазы собирает
большое войско, а послов Бековича держит "не в чести". Кожин написал обо
всем Петру, генерал-адмиралу Апраксину и князю Меншикову и уехал из
Астрахани в Петербург, чтоб уличить Бековича в намерении "изменнически
предать русское войско в руки варваров". За самовольство Кожин попал под суд
и был прощен лишь тогда, когда действительность превзошла все самые страшные
его предположения.
Метаморфоза Бековича, разумеется, нуждается в объяснении. Но смеем ли
мы утверждать, что можем объяснить поступки человека XVIII столетия, к тому
же оказавшегося в такой личностной и культурно-исторической ситуации, как
Бекович? Генерал М. А. Терентьев в своем капитальном трехтомном труде о
завоевании Средней Азии [6] рассматривает "случай Бековича" как несомненное
предательство. Психологические реконструкции его таковы: восприняв гибель
жены и дочерей как "кару Аллаха" за измену вере отцов, он принимает вновь
восточное имя, меняет облик, возвращает себе братьев, от которых был
отделен, став "русским", и в дальнейшем делает все, чтобы искупить грех
своего отступничества...
Но возможна и другая реконструкция: не отличавшийся никогда решимостью
и самостоятельностью, Бекович, в сентябре 1716 года потеряв жену и дочерей,
действительно впадает в своеобразный ступор, из которого и не выходит. Он
действует очень нерешительно, обкладываясь крепостями, как подушками, и
подсознательно не желает никаких активных действий, к которым, видимо,
просто не способен. Из письма своих послов, полученного им зимою в
Астрахани, он тоже знает, что хивинцы собирают большое войско. Чтобы придать
себе решимости перед неизбежным походом, он отступается от лейб-гвардейских
чинов и возвращает себе архетипически более близкий ему образ воина
(Девлет-Гирей), вызывает братьев, на которых может опереться в отличие от
сомневающихся в нем русских и немецких офицеров, и дальше, так и не разрешив
этим своим колдовством ни внутренних своих, ни тем более внешних проблем,
выступает в поход на вероломного, хитрого и самоуверенного хивинского
хана...


III

Идти на Хиву Бекович решил, ослушавшись царя, не от Красных Вод, а от