"Джон Голсуорси. Вилла Рубейн" - читать интересную книгу автора

- А эта тропинка ведет на конюшню, - сказала Грета, указывая на дорожку
у забора, где грелось на солнцепеке несколько голубей. - Дядя Ник держит там
своих лошадей: Княгиню и Кукушку. Имена их начинаются с "К" в честь
Кристиан. Они очень красивые. Дядя Ник говорит, что на них можно ездить до
второго пришествия и они совершенно не устанут. Поклонитесь и скажите
"доброе утро" нашему дому! Гарц поклонился.
- Папа говорит, что все гости должны так делать, и я думаю, это
приносит счастье.
В дверях она оглянулась на Гарца и исчезла в доме.
На пороге появился толстый, коренастый румяный человек с жесткими,
зачесанными назад волосами, короткой рыжеватой густой, разделенной надвое
бородой и темными пенсне на толстом носу.
- А ну, девочки мои, - сказал он грубовато-добродушным голосом, -
поцелуйте меня быстренько! Как сегодняшнее утречко? Хорошо прогулялись, hein
{А? (франц.).}?
Послышались торопливые поцелуи.
- Ха, фрейлейн, хорошо! - Он увидел Гарца, стоявшего в дверях. - Und
der Herr {А этот господин? (нем.).}?
Мисс Нейлор поспешно все объяснила.
- Отлично! Художник! Kommen Sie herein {Входите (нем.).}, очень рад.
Будете завтракать? Я тоже... да, да, девочки мои... я тоже буду завтракать с
вами. У меня волчий аппетит.
К этому времени Гарц успел его рассмотреть: толстяк средних лет и
среднего роста, в просторной полотняной куртке, белоснежной накрахмаленной
рубашке, перепоясанной голубым шелковым шарфом, - он производил впечатление
человека чрезвычайно чистоплотного. Держался он с видом светского льва, и от
него веяло тончайшим ароматом отличных сигар и лучших парикмахерских
эссенций.
Комната, в которую они вошли, была длинная и довольно скудно
обставленная; на стене висела огромная карта, а под ней стояли два глобуса
на изогнутых, подставках, напоминавшие надутых лягушек на задних лапках. В
углу стояло небольшое пианино, рядом - письменный стол, заваленный книгами и
бумагами; этот уголок, принадлежавший Кристиан, был какими-то инородным в
комнате, где все отличалось сверхъестественной аккуратностью. Обеденный стол
был накрыт для завтрака, сквозь распахнутые двери лился нагретый солнцем
воздух.
Завтрак проходил очень весело; за столом герр Пауль фон Моравиа всегда
бывал в ударе. Слова извергались из него потоком. Беседуя с Гарцем об
искусстве, он как бы давал понять: "Мы не мним себя знатоками - pas si bete
{Мы не так глупы (франц.).} - но тоже кое в чем разбираемся, que diable!
{Черт побери! (франц.).} Он порекомендовал Гарцу табачную лавку, где торгуют
"недурными сигарами". Поглотив овсяную кашу и съев омлет, он перегнулся
через стол и влепил Грете звонкий поцелуй, пробормотав при этом: "Поцелуй
меня быстренько!" - выражение, которое он в незапамятные времена подцепил в
каком-то лондонском мюзик-холле и считал весьма chic {Высший шик (франц.).}.
Расспросив дочерей об их планах, он дал овсянки терьеру, который
презрительно отверг ее.
- А ведь наш гость, - вдруг сказал он, взглянув на мисс Нейлор, - даже
не знает наших имен!
Маленькая гувернантка торопливо представила их друг другу.