"Джон Голсуорси. Сильнее смерти" - читать интересную книгу автора

страсть лондонцев все разрушать и строить заново, что, как ему думалось,
испортило добрую половину города.
Дверь открыл молчаливый человек, с мягкими, быстрыми, темными глазами
вальдшнепа, в длинном зеленоватом вязаном жилете, черном переднике и узких
брюках на штрипках.
- Сегодня я дома, Марки. Пусть миссис Марки приготовит мне обед. Любые
блюда.
Марки кивком подтвердил, что услышал сказанное; его глаза под
сросшимися в одну темную линию бровями оглядели хозяина с ног до головы.
Когда вчера вечером жена сказала ему, что хозяину будет теперь одиноко, он
тоже ограничился кивком. Уходя в задние комнаты, Марки движением головы
указал в сторону улицы, а потом наверх: из этого миссис Марки, женщина
сообразительная, должна была заключить, что ей надо отправляться за
провизией, ибо хозяин будет обедать дома. Когда она ушла, Марки присел возле
Бетти, старой няни Джип. Толстуха все еще тихо плакала. Это совсем испортило
ему настроение; он чувствовал, что и сам готов завыть, как пес. Несколько
минут он молча глядел на ее широкое, румяное, мокрое от слез лицо, потом
покачал головой, и Бетти, подавив рыдание и вздрогнув всем своим пышным
телом, успокоилась. С Марки приходилось считаться.
Уинтон сначала направился в спальню дочери. Он стал пристально
разглядывать опустевшую комнату с ее шелковым убранством, оставленное
зеркало в серебряной оправе и сердито теребил подстриженные усы. Потом, уже
в своем кабинете, не включая света, уселся перед камином. Кто-нибудь,
заглянув в комнату, мог бы подумать, что он заснул; но он не спал -
навевающее дремоту удобное кресло и уютный огонь камина только уводили его в
далекое прошлое. Что за нелепое совпадение: именно сегодня ему пришлось
пройти мимо ее дома!

В теории отрицаются такие вещи, как сродство душ, или такие факты,
когда жизнь человека, по крайней мере, мужчины, оказывается разбитой из-за
единственной страстной любви. В действительности же такие мужчины есть; это
люди волевые, сдержанные, необщительные, меньше всего ожидающие, что жизнь
сыграет с ними такую шутку, и менее всего склонные поступиться своей
свободой; такие вначале едва ли даже понимают, что свершилась их судьба.
Разве похоже было на него, Чарлза Клера Уинтона, вот так сразу
влюбиться по уши, когда он едва переступил порог танцевального зала
Белворского охотничьего общества в Грэнтхеме - в тот декабрьский вечер,
двадцать четыре года назад? Ревностный служака, щеголь, первоклассный знаток
охоты с гончими/еще в полку удивлявший всех холодным,
вежливо-пренебрежительным отношением к женщинам как к чему-то
второстепенному в жизни, он стоял в дверях, не торопясь танцевать, и
оглядывал зал с рассеянным, но отнюдь не высокомерным видом. И тут - вдруг!
- мимо прошла она, и жизнь его навсегда изменилась. Была ли это игра света,
но ему показалось, что вся ее душа сияет в мельком брошенном на него,
немного испуганном взгляде. Или что-то завораживающее было в ее плавной
походке, в обольстительной гармоничности всей ее фигуры? Или в пышной
прическе, в тонком, почти не уловимом аромате, как от цветка? Что это было?
Жена местного землевладельца, имевшего дом в Лондоне... Тому, что
произошло, не было оправдания: женщина, не униженная дурным обращением;
заурядный бездетный брак, длящийся три года; муж - добродушный, славный