"Джон Голсуорси. Правосудие (Трагедия в четырех действиях) " - читать интересную книгу автора

зайти сюда на минуту.

Вудер отдает честь и выходит.

Он ведь как будто не женат?
Коксон. Нет. (Доверительно.) Но есть женщина, которой он очень предан.
Не совсем-то там все благополучно. Это печальная история.
Священник. Если бы не вино и не женщины, сэр, все тюрьмы можно было бы
закрыть!
Коксон (глядя на священника поверх очков). Д-да, но об этом я хотел бы
поговорить с вами особо. Он надеялся, что ей разрешат прийти сюда и
навестить его, но ей не разрешили. Конечно, он расспрашивал меня про нее. Я
старался говорить как можно осторожнее, но я не мог лгать бедняге, когда он
сидит здесь, это было бы все равно, что ударить его. Боюсь, что мои слова
еще больше расстроили его.
Начальник. Какие же новости вы ему сообщили?
Коксон. Дело вот в чем. Муж этой женщины - грубый и злой человек, и она
ушла от него. По правде говоря, она собиралась уехать с нашим молодым
другом. Конечно, это дурно, но я уж им прощаю. Так вот, когда его посадили,
она сказала, что будет сама зарабатывать себе на жизнь и ждать его
возвращения. Это; было для него большим утешением. Но через месяц она!
пришла ко мне, - хотя лично я с ней не знаком, - и говорит: "Я не могу
заработать столько, чтобы прокормить детей. Мне и на себя не заработать. Я
совсем; одна, у меня нет друзей, я должна от всех прятаться, чтобы муж не
узнал, где я. Я совсем извелась!" И вправду, она очень похудела. "Мне, -
говорит, - придется идти в работный дом". Очень печальная история. А я ей и
говорю: "Нет, только не это! У меня у самого жена и дети, я не богат, но
лучше уж я поделюсь с вами чем могу, только бы вы не шли в работный дом". А
она, славная женщина, отвечает на это: "Право же, я не могу брать у вас
деньги. Я думаю, лучше уж мне вернуться к мужу!" Ну, я знаю, что он негодяй,
пьяница притом, но не мог же я отговаривать ее.
Священник. Конечно, нет.
Коксон. Д-да. А вот теперь я жалею. Это было страшным ударом для
бедного юноши. И вот что я хочу вам сказать: ему дали три года каторги. Надо
бы сделать так, чтобы ему было полегче!
Священник (проявляя признаки нетерпения). Вряд ли закон будет на вашей
стороне.
Коксон. Я боюсь, что здесь, в одиночке, он наверняка помешается, а ведь
этого, я полагаю, никто не хочет. Когда я у него был, он плакал. Неприятно
видеть, когда мужчина плачет.
Священник. Они очень редко так распускаются.
Коксон (глядя на него, говорит с внезапной враждебностью). Я держу
собак.
Священник. В самом деле?
Коксон. Д-да. И скажу вам: даже если б какая-нибудь из них искусала
меня, я не запер бы ее одну и не держал под замком месяц за месяцем.
Священник. К сожалению, преступник не собака. Он наделен способностью
сознавать, что хорошо, а что дурно.
Коксон. Но так вы навряд ли заставите его понять подобные вещи.
Священник. Мы, видимо, по-разному смотрим на это.