"Геннадий Головин. День рождения покойника (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Ты мене склерозом не грози! - обиделась ясная старушка. - И день
Японии, может, был. И с собаками ты аккурат в этом месте спал. А вот лучше
отгадай, босая голова, загадку: почему октябрьские праздники вы в ноябре
справляете?
Начал считать Василий, и оказалось, что уж никак не меньше десяти дней
нарушает трудовую дисциплину рулевой матрос с "Красного партизана".
В ужас он, конечно, не пришел. Окромя всемирного тип-топа, как
известно, ничего произойти не могло, а безработицы он тем более не боялся.
Но грустно ему сделалось и нехорошо.
...Когда Алина пришла с работы, Пепеляев сидел за столом и что-то
писал, поминутно грызя карандаш и грозно взглядывая на лампочку. При виде
этого Алина, как встала на пороге, так и окоченела. Наконец, он поставил
точку. Не без торжественности протянул подруге своей голубой клочок: "На
добрую память!"
Алина тихо взяла подарок. Это была квитанция КБО на пять фотографий 3х4
см.
- Уплочено! - пояснил Василий. - Послезавтра получишь.
На обороте квитанции красовался стих:
Алая роза упала на грудь.
Алина, меня не забудь! Вася.
- Депеша из пароходства, - объяснил Пепеляев. - Завтра еду.
Восстанавливать разрушенное моим отсутствием хозяйство.
Алина глядела сонно. Потом сказала в никуда:
- Галинка завтра на холодец звала. Значит, не пойдем? - Села на табурет
и стала, как встарь, глядеть в окно.
...Наутро в деловитой бестолочи автовокзала он увидел ее случайно,
покупая пирожок. Она стояла возле дымящейся мусорной урны. Была -
рассеянно-каменная.
- Они жили долго и счастливо, - заорал Пепеляев, подходя, - и умерли в
один день, съев пирожок! Хочешь откусить?
Она поглядела на него без удивления, покачала головой.
- Ты че? - забеспокоился Василий. - Может, встречаешь кого?
Она усмехнулась медленной горькой усмешкой из какого-то кино, которое
они тут вместе глядели. Потом что-то сказала. Пепеляев не расслышал. -
"Автобус..." - повторила она - и вдруг глаза ее вмиг намокли. Пепеляев
испугался.
- Ты... это! - сказал он торопясь. - В общем, адрес...
И тут случилось с ним позорное: он забыл свой адрес! Напрочь забыл!
Город Чертовец - помнил. А вот имя этого, зверски замученного то ли
африканца, то ли австрийца - напрочь забыл!
- В общем, напишу чего-нибудь! Не кашляй! - прокричал он напоследок и -
сбежал, стрекозел коварный.
Уехал, в общем, ягодиночка, только пыль на колесе. Алину, горькую,
оставил, паразит, как полынь на полосе.
А ягодиночку ее тем временем безжалостно трясли и взбалтывали в
предсмертно дребезжащем чудо-автобусе рейса "Бугаевск - Чертовец".
Он припадочно колотился в исполосованном любознательной молодежью
дерматиновом кресле под табличкой "Для детей и инвалидов" (которую юморная
молодежь конечно же переделала: "Для делей и инвалидов") и от нечего делать
крепко спал, не менее крепко зажав под мышками - во избежание мало ли чего -