"Геннадий Головин. Чужая сторона" - читать интересную книгу автора

нем; шел здесь и деревенский знахарь-ведун, который излечивал, сказывали,
все болезни на свете настоями таинственных таежных трав, приправленных для
ядрености экскрементами белой тундровой куропатки, и которого сверхсрочной
телеграммой вызвали в Москву, на улицу Грановского к стопятилетнему ветерану
международного рабочего движения, который еще десять лет назад дал слово
пережить всех и все, и международное рабочее движение в том числе...
...И еще очень многие шли, во многом подобные тем, о которых здесь
сказано.

Среди шагавших к летному полю Чашкин, не слишком почему-то удивившись,
заметил и Деркача Вячеслава Ивановича, директора.
Он шел наиболее из всех счастливый и радостный и посматривал вокруг
так, словно бы ждал всеобщего восхищения по поводу события, случившегося в
его жизни.
...А случилось с ним - как в самой бредовой из тех фантазий, которыми
он тешил себя, сидючи долгими вечерами в гостевой комнате Дома приезжих в
компании с бутылкой коньяку и синюшными буфетными котлетами...
Был звонок - тот самый, долго и мучительно жданный телефонный звонок.
Знакомый бурчливый голос, при звуках которого сердце Деркача тотчас
скакануло и затрепыхалось под горлом, произнес с интонациями, как всегда,
грубоватыми и отечески насмешливыми:
- Не надоело еще баклуши бить на курорте-то своем?
- О-о!! - косноязычно и страстно воскликнул Вячеслав Иванович.
- Не желаешь ли в столицу сбегать денька на три, а может, и на
побольше? Не слышу ответа!
- Так ведь как прикажете, Игнатий Иванович! - нашел наконец слова
Вячеслав Иванович, вспомнив, что Игнатий Иванович всегда любил в добрую
минуту, чтобы ему ответствовали с интонациями как бы гоголевского чиновника,
Добчинского какого-нибудь, Бобчинского.
- Ну вот теперь слышу. Есть мнение, Вячеслав Иванович, включить тебя
как представителя от района в траурную делегацию области. Чтоб к пяти часам
был в приемной! Будет разговор.
А потом был разговор! И разговор был настолько приватный, что у Деркача
нет-нет да и возникало ощущение сладостного кошмара. Сам говорил с ним на
такие темы, с такой откровенностью и прямотой отзывался о вышестоящих лицах,
что не могло быть сомнений: свершилось! Его, Вячеслава Ивановича, вновь
возвращали из небытия!
Дело, ему порученное, казалось на первый взгляд простым и невнятным.
Нужно было походить в Москве по старым знакомым, оставшимся еще со времен
того директорствования. Навестить - по делу, разумеется, - высоко
вознесшихся земляков. Вообще потолкаться в сферах, Деркачу доступных, и
попробовать уяснить одно-единственное: "Что впереди?"
Предполагалось, что грядет мужик крутехонький, и в таких
обстоятельствах жизненно необходимо было знать, куда будет поворачиваться
рулевое колесо, кому надо кадить, а на кого капать.
Почему выбор пал на ввергнутого в ничтожество Деркача?
Вячеслав-то Иванович, понятное дело, мнил, что из-за бесценных деловых
его качеств. Вернее же было бы предположить, что здесь работал закон,
действующий в крысиных стаях: в непонятно изменившихся обстоятельствах вожак
всегда высылает на разведку больную крысу. "Если и пристукнут, то невелика