"Геннадий Головин. Чужая сторона" - читать интересную книгу автора

А за четыреста километров от Чашкина, в темном подмосковном домике,
чуть освещенная пламенем толстой свечи, при свете которой старушка, водрузив
на нос очки, читала псалтырь, - покоилась в вечном сне и матушка Ивана
Чашкина, и казалось, глядя на нес, что это не сон, а спокойное важное
ожидание того мига, когда придут к ее изголовью милые ей люди и скажут
последнее "прости".
Чуть заметно колебался пламень свечи от неслышных сквозняков. Пахло
увядающими цветами. И старая женщина, стоически перебарывая дремоту, быстро
проговаривала, обращаясь неведомо к кому, древние темные словеса
спасительных молитв.

- А-а-а! - закричал человек, спавший на верхней полке. Свесил вниз
голову, безумными глазами оглядел спящих и вновь, как в последнем отчаянии,
опрокинулся в сон.
Чашкин от крика этого проснулся с гулко заколотившимся сердцем. Не
сразу и сообразил, отчего проснулся.
Вагон по-прежнему злобно и яростно бросало из стороны в сторону. Чудом
казалось, что его еще не сорвало с рельсов.
Чашкин поднялся и пошел на поиски туалета.
При ночном освещении вагон еще определеннее напоминал зловещую трущобу.
Дверь в туалет была заперта. Чашкин подергался, осторожненько постучал,
стал терпеливо ждать.
Через некоторое время ему стало невмоготу ждать, и он дернул дверь к
проводнику - спросить...
Два человека в милицейской форме, проводник и какой-то железнодорожный
начальник в форменной фуражке, с красной повязкой на рукаве раскладывали по
столу деньги и билеты.
Билеты лежали пренебрежительно отдельной грудой. Деньги - их, было
видно, распределяли - разложены были в неравномерные кучки.
Нетрудно было догадаться Чашкину, что здесь происходит.
Он прянул от дверей и быстро пошел, почти побежал по коридору.
- Стой! - почти тотчас услышал он за спиной и остановился в покорном
ужасе.
- Из какого купе? - спрашивал, подходя, молодой милиционер с радостным,
жестоким и азартным выражением охотника, настигшего добычу.
- Тут где-то... - промямлил Чашкин. - Не помню точно... - Он боялся
навредить своим попутчикам.
- Ну-ка, зайдем! - И милиционер повел Чашкина, цепко ухватив за рукав
назад, в купе проводников.
Ни денег, ни билетов на столике уже не было. Все трое воззрились на
Ивана, страстно изучая.
- Этот - на каком месте? - спросил милиционер у проводника.
Проводник изобразил на лунообразном лице недоумение:
- Не знай такой. Первый раз вижу. Может, другой вагон?
С Чашкиным что-то стряслось. Его вдруг ударило в дрожь от вида этой
наглой, лоснящейся рожи. И, затрясшись, он с дикой ненавистью вдруг
вскричал, пытаясь дорваться до проводника:
- Ах ты! Первый раз, гад, видишь?! И двадцать рублей моих - тоже не
видел?! Суч-чара! Удавлю!