"Агустин Гомес-Аркос. Ана Пауча " - читать интересную книгу автора

Но колокола - это для людей, которых не мучат не отступные заботы. Она
же вся поглощена думами о своем малыше, спрашивая себя, все ли зубы у него
целы (у нее-то их почти не осталось), ведь они понадобятся ему, чтобы он мог
разжевать свой сдобный, очень сладкий хлебец с миндалем и анисом (пирожное,
сказала бы она), что с каждым днем становится все тверже. И легче. Усыхает.
Ей дважды пришлось потуже завязать узелок. Жаль. Месяц назад, когда она
вытащила его из печи, он был таким мягким, этот хлебец-пирожное!

Малыш умел читать и писать. В семье он один был грамотным.
В ненастные дни, когда нельзя было выходить в море, он читал вслух.
Отцу и старшим братьям он читал "Эко републикано". Там рассказывалось о
социализме. Всегда. Для матери он обычно читал роман с продолжением, что
печатался в воскресных выпусках, которые они покупали у цыгана-разносчика.
Там рассказывалось о нищете. Всегда.
Последний из этих романов назывался "Маленькие бродяги". Это были
история нескольких сироток, которые всеми правдами и неправдами где только
можно старались добыть деньги, чтобы помочи своей старшей сестре, больной
чахоткой (болезнь в те времена очень распространенная). На долю этих
маленьких бродяг выпало множество приключений. Все это могло бы выжать слезы
даже у камня. А с какими подробностями были расписаны, например, злобность
богачей и представителей власти, а также бездушие папской курии. (Ее в этом
республиканском романе, который начал еще печататься во времена монархии,
называли церковной сволочью. В это время в жизни страны произошли перемены.
Но отнюдь не в жизнь маленьких бродяг. Непоколебимые, они прошли путь от
сиротского приюта до церковной паперти и туберкулеза, в их злоключениях мало
что изменилось. А злоключений у бедняков всегда хватает. Как всегда хватает
литературных сюжетов для бедняков.)
На чтение каждого отрывка уходил час, потому что малышу часто
приходилось возвращаться к прочитанному и, быстро пробегая глазами отдельные
места, выяснять, кто такое тот или иной второстепенный персонаж. Но малыш
был на редкость терпелив и все растолковывал, все объяснял.
В тот день, когда началась война, цыган-разносчик не пришел и не принес
им еженедельной порции чтива. Ана Пауча подумала тогда, что теперь она
никогда не узнает, что же в конце концов сталось с маленькими бродягами. И
уж тем более у нее никогда не будет чайного сервиза китайского фарфора,
обещанного издательством всем верным читателям, которые до конца прочтут эту
поучительную историю. Вот еще одно пустое место в доме - место, выбранное ею
для чайника-наседки, окруженного шестью чашками-цыплятами.

Ана качает головой. За ее семьдесят пять лет было столько всяких
событий, продолжений которых она так и не узнала, и одним больше, одним
меньше - что за важность?
Она смотрит по сторонам, словно пытаясь освободить свою память от
тягостных воспоминаний.
Железная дорога. Все время - железная дорога. Невдалеке видна станция,
она напоминает Ане одну картинку из календаря: те же два тополя-близнеца,
черепичная крыша цвета охры, флюгер, который, считается, показывает, откуда
дует ветер, но он застыл в знойном воздухе, спящая в тени трехцветного
вьюнка собака, несколько овец, коз, кур, индюков и ослов, что живописно
разбрелись по большому, палимому зноем пустырю, окруженному кучами угля,