"Агустин Гомес-Аркос. Ана Пауча " - читать интересную книгу автора

Итак, вынужденные отдалиться от железной дороги, старая женщина и
старая собака решаются пойти в город. Их встречает новый шумный мир. Легкий
летний ветерок, пенье птиц, стрекот кузнечиков, прерывистые свистки
паровозов исчезают, едва показывается предместье со своим царством бетона,
рахитичными деревьями, грязными лужами и жалкими животными. Гул машин,
глухие голоса спешащих людей, призывающие на работу заводские гудки,
неуместный перезвон колоколов, напоминающий об обязанности помолиться,
нетерпеливые гудки автомобилей, грохот всевозможный механизмов оглушают Ану
Паучу и ее собаку. Растерянные, не зная, куда им направиться, они ненадолго
останавливаются передохнуть на пустыре, служащем городской свалкой.
Этот осаждаемый крысами унылый пустырь, сточная канава, куда, судя по
всему, стекаются все городские отбросы, тянется до самых окон похожих на
клетки сборных домов, оштукатуренных под камень, которые как нельзя лучше
гармонируют со всем хламом, выброшенными людьми: старыми шинами, ржавыми
консервными банками, какой-то трухой, пожелтевшими от мочи рваными газетами,
драной обувью, поломанными, без колес, детскими колясками, из которых
выветрилось даже воспоминание о младенцах, некогда гулявших в них в приятной
прохладе платанов парка... И среди этого нового лика планеты, привитого
Вселенной человеком, чахлое упорное деревце тянет к небу три ярко-красных
цветка, потускневших под слоем пыли.
Старая собака со скептическим видом (у нее есть в этом опыт) обследует
все вокруг в безуспешных поисках пищи. Ничего. Крысы, другие собаки, да
наверняка и нищие тоже уже порыскали здесь. Ничего съедобного больше не
осталось. Собака возвращается к Ане-нет, присевшей на кучу пропитанного
селитрой песка и штукатурки, и песок этот, возможно напоминает Ане навсегда
утраченное море. Собака смотрит на хозяйку своим белесым глазом,
укладывается рядом с нею, положив голову на лапы, и обе они словно сливаются
со всем окружающим их хламом этой городской свалки.
Они проходят по окраинам города, словно бродяги, которые решили
досконально обследовать местность. Чистота и бедность - вот главное, что
бросается в глаза в кварталах, где живут простые люди. Горшки с жалкими
цветочками тщетно пытаются оживить фасады стоящих шеренгой домов.
Муниципальные архитекторы не ломали себе голову над этим кварталом. Желтый
щит торжественно возвещает красными буквами: "Квартал Победы". Но это скорее
квартал побежденных, победители сбежали с этих мест, где птицы уже не могут
больше выписывать свои арабески среди аркад и лимонных деревьев внутренних
двориков. Здесь нет аркад, нет внутренних двориков, нет лимонных деревьев.
Нет птиц. Зато на тротуарах сидят дети, ожидая, не перепадет ли им вдруг
какая-нибудь подачка.
Ана Пауча распознает нищету, даже если она замаскирована. Это словно
голос крови, какое-то шестое чувство, которое распознает нищету, в какие бы
одежки она ни рядилась.
Ана бросает взгляд на собаку, та, кажется, отказывается идти дальше.
Они обе принюхиваются. Пахнет луком, чесноком, лавровым листом, густым
соусом, стиркой. Пожалуй, они могли бы попросить милостыню, но работы Ана
Пауча здесь не найдет. А она ищет именно этого, какой-нибудь небольшой
работы, что позволила бы ей, скопить немного денег.
Ведомая голосом (он тоже, как телефон, имеет свою городскую сеть), она
приходит в Провинциальную больницу.
Для каких целей только не служило это здание - было и элеватором, и