"Агустин Гомес-Аркос. Ана Пауча " - читать интересную книгу автора

- А какие они, эти равные люди? - с напускным интересом, чтобы
подчеркнуть насмешку, спрашивает чей-то голос.
Гитара оживает, поет и бьется в руках калеки, словно птица, которая
выпорхнула из своей клетки и еще кружит вокруг нее, пьяная от ощущения воли,
не зная, какую из тысячи дорог свободы ей избрать.
- Они равны не ростом, - поет слепой, - не цветом глаз, не руками, не
ногами. Не торсом, который объединяет между собой все эти части
человеческого тела, общие для всех людей. Они равны потому, что когда они
смотрят на других, то видят самих себя, им даже в голову не приходит, что
это кто-то другой, они с изумлением делают неожиданное открытие, что все они
одно и многое одновременно - так в бесчисленных зеркалах отражается один и
тот же образ. Они равны потому, что свободны.
Ана Пауча глубоко вздыхает. И улыбается. Она видит лица своих детей и
мужа (ее мужчин, о которых говорили, что они погибли в войне или брошены в
тюрьму), они словно наслаиваются на лица людей, что заполнили площадь, они
высвобождаются из ее воспоминай, словно блестящие молекулы единственной
пылинки, и образуют толпу равных личностей, которые, заполняя улицы,
захватывая поля и дороги, растекаясь по горам и долинам, по небесам, по
морям и суше, покрывают весь мир и становятся единой планетарной
индивидуальностью. Как хорошо научиться читать и писать, чтобы иметь
возможность наконец дать имя своим мечтам, найти слова для образов!
А зрители, наоборот, недовольны. Если меня зовут Хуаном, я и хочу
остаться Хуаном, а не превратится в какого-нибудь Хосе или Педро, с которыми
надо держать ухо востро, ведь если они говорят вам "доброе утро", значит,
они собираются занять у вас денег или нахально поглазеть на бедра вашей
жены. Простите, сеньора, но кошку следует называть кошкой. И Хосе или Педро
не нужно превращаться в Хуана. Перепалка ожесточается и грозит перейти в
потасовку. У детей глаза широко открыты и ушки на макушке, и они приводят те
же самые доводы в споре со своими маленькими сверстниками. Своего рода
генеральная репетиция перед настоящим сражением. Неравенство - закономерное
явление у людей, которые встречаются и разговаривают друг с другом лишь
случайно, во время какого-нибудь маленького уличного происшествия,
философствует в душе слепой. Они разговаривают не для того, чтобы
сблизиться, а для того, чтобы оттолкнуть друг от друга, разойтись как можно
дальше, думает Ана Пауча, присоединяясь к внутреннему монологу калеки. Как
глупо, научиться читать и писать, чтобы тебе пришлось дать имя
разочарованию, найти слова, чтобы выразить печаль!
Круг зевак рассеивается. Некоторые еще шумят и, уходя, оглядываются,
словно сожалея, что не пустили в ход кулаки. "Двинуть бы ему как следуем в
морду, такие типы только этого и заслуживают! Да, да, он и есть грязная
морда, этот поганый слепой!" "Агитатор паршивый, подстрекатель, он еще
небось целыми днями читает "Вос провинсиаль", эту заурядную газетенку,
подрывающую существующий строй!" "А я вам говорю, он коммунист! - кричит
третий, горластый, с истерическими нотками в голосе благовоспитанного
человека. - Не всех их уничтожили во время войны. Уж попомните мое слово,
они снова затеют войну, и это будет последняя, я вам гарантирую". "Сорная
трава", - заключает какая-то женщина, явно со странностями. Именно на этом
все сходятся и дружно выражают свое согласие.
Неведомые руки каких-то молчаливых людей (может, это первые
представители новой расы равных?) бросают им несколько монеток, которые