"Агустин Гомес-Аркос. Ана Пауча " - читать интересную книгу автора

родами, за несколько часов до моего появления на свет. Поэтому она отвергла
смертный дождь. У нее уже было одиннадцать мальчиков. Я была ее единственной
дочерью. Ее последним ребенком. Мать хотела назвать меня Лювией,[11] но
отец, брат и друзья убедили ее выкинуть это из головы, потому что, говорили
они, не следует добавлять нового несчастья к проклятию, которым было осенено
мое рождение. И наконец мне дали имя Ана, что в наших краях означает матерь
смерти и жизни. Не спрашивайте меня, почему, я и сама не знаю. Для меня же
это имя означает только одно: радость возвращения, имя любви, начертанное на
борту лодки.

Ана - маленькая девочка.
У меня есть отец, мать и одиннадцать братьев. Иными словами, мать и
двенадцать отцов. Отцы называют меня "любовь моя" голосами от звонкого
одиннадцатилетнего до густого пятидесятилетнего. (Мой самый старший отец
много курит, и всегда - трубку. Когда он в море, можно подумать, будто на
борту лодки пыхтит пароходная труба, а когда он на суше - будто это дымит
труба дома. Это у нас в семье так говорят.) А мать называет меня "моя
девочка" всегда ровным голосом.
Когда мы садимся за стол, мои двенадцать отцов смотрят на меня так,
точно они приятно удивлены тем, что я еще здесь, что смертный дождь пока еще
не возымел своего действия. Мать, наоборот, бросает на меня безмятежный
ободряющий взгляд человека, который знает, что я здесь по праву, здесь мое
место и нет повода для волнений. В кругу семьи меня, словно тринадцать
солнц, согревают тринадцать взглядов. Очень важно, говорят у нас, чтобы
ребенок рос в теплой атмосфере. Даже странно, как слова приходят ко мне
сейчас сами. Мне уже не трудно выражать свои мысли. В особенности когда
нужно рассказывать о себе.

Ана - маленькая девочка.
Все звали меня Анитой. Родные, друзья, соседи. Но мать называла Аной,
матерью смерти и жизни. Именем, которое нужно носить легко, без боязни,
зная, что оно, подобно дереву, будет каждый день понемногу расти,
увеличиваться, по весне на нем будут появляться листья, затем цветы, плоды,
а потом оно состарится и засохнет. Но не умрет, потому что разве мы знаем,
когда дерево умирает? Умирает совсем? Надо иметь терпение и подождать две
или три весны, иногда четыре, прежде чем срубить его. Если на четвертую
весну оно так и не выпустит листьев, ни единой крохотной нежно - зеленой
почки, его срубают. Но не раньше. Срубают без сожаления. Оно будет питать
очаг, разогревать котелок с супом, разбрасывая тысячи искр, от которых кошка
побежит, как ошпаренная. Дерево будет продолжать жить.

Ана - маленькая девочка.
В нашей семье никто никогда не сидит без дела. Не только моя мать, но и
все двенадцать моих отцов. Прежде всего, конечно, море. Это их главное
занятие, оно кормит. Но есть и другие работы - огород, к примеру. Слов нет,
он крохотный, и к тому же его почти пожрал песок с берега. Земля приходиться
обновлять каждый год. Мои двенадцать отцов, все поочередно, приносят ее в
мешках на спине, превосходную красную землю, которую они копают на холме за
сосновой рощей, там, где уже нет соли. Красную землю, которая оставляет
кровавый след на их рубашках и всех моих платьях. Я хочу сказать, на всех