"Витольд Гомбрович. Космос" - читать интересную книгу авторанадолго, а, учеба, у нас здесь тихо, спокойно... наверху опять коридор и
несколько дверей, дом тесный. Она открыла последнюю по коридору комнату, на которую достаточно было бросить один взгляд, чтобы убедиться, что это обычная комната, сдающаяся внаем: темноватая, с опущенными шторами, с двумя кроватями и со шкафом, с вешалкой, с графином на тарелке, с двумя ночниками без лампочек у кроватей, с зеркалом в грязной, мерзкой раме. Немного солнца из-за шторы пролилось в одном месте на пол, доносился запах плюща и жужжание слепня. И вот тут-то нас и ждал сюрприз... одна из кроватей была занята, на ней лежал кто-то, женщина, и лежала она не совсем так, как это обычно бывает, хотя я не мог понять, в чем выражалась эта, так сказать, особенность - то ли в том, что кровать была без белья, с одним матрасом, то ли в ее ноге, вытянутой на железную сетку кровати (матрас немного сдвинулся), и это сочетание ноги и металла ошеломило меня в этот день, душный, звенящий, мучительный. Спала? Увидев нас, она села на кровати и поправила волосы. - Лена, что ты здесь делаешь, золотко? Ну и ну!.. Знакомьтесь, господа, моя дочь. Она кивнула, отвечая на наши поклоны, встала и спокойно вышла, - и это спокойствие усыпило мои подозрения в некоей странности случившегося. Нам показали еще и соседнюю комнату, точно такую же, но подешевле, потому что у нее не было выхода в ванную. Фукс сел на кровать, пани хозяйка Войтысова на стул, и в результате мы сняли этот более дешевый номер с пансионом, о котором хозяйка сказала: "Господа, вы сами увидите". Завтракать и обедать мы должны были у себя, а ужинать внизу, с хозяевами. приготовим. Мы поехали за вещами. Вернулись с вещами. Пока распаковывались, Фукс объяснял, как нам повезло, комната дешевая, наверняка дешевле пансионата, который ему рекомендовали... да и от города ближе... жратва будет отличная, вот увидишь! Меня все сильнее утомляла его рыбья физиономия, и... спать... спать... я подошел к окну, взглянул, там жарился тот же убогий садик, далее забор и дорога, а за ней две елки, которые обозначали место в зарослях, где висел воробей. Я бросился на кровать, все закружилось и провалилось в сон... губы, выскальзывающие из губ, губы, становящиеся тем более губами, чем менее были губами... но я уже спал. Меня разбудили. Надо мной стояла все та же служанка. Было утро, но темное, ночное. Да и не утро это было. Она будила меня: - Господ просят к ужину. - Я встал. Фукс уже надевал ботинки. Ужин. В столовой, тесной клетушке с зеркальным букетом, кислое молоко, редиска и разглагольствования пана Войтыса, экс-директора банка, с перстнем-печаткой, с золотыми запонками. - Я, любезный пан, поступил теперь в полное распоряжение моей дражайшей половины и выполняю разного рода мелкие работы, кран там починить или радио... Советовал бы побольше маслица к редиске, маслице - первый сорт... - Спасибо. - Жарища, все это должно бурей кончиться, клянусь самой святой святыней, какая для меня только возможна, для меня и моих гренадеров! - Папа, ты слышал гром там, за лесом, далеко? (Это Лена, я ее еще не |
|
|