"Витольд Гомбрович. Космос" - читать интересную книгу автора

время, прежде чем я, упакованный в простыню, осознал себя в комнате со
шкафом, столиком и графином и разобрался с положением моего тела
относительно окон и двери, - что удалось мне благодаря тихим и настойчивым
умственным усилиям. Я долго колебался, что же делать: спать или не спать...
спать мне не хотелось, но не хотелось и вставать, и я ломал голову:
вставать, спать, лежать, наконец я опустил ноги с кровати и сел, а когда
сел, то перед глазами замаячило бледное пятно занавешенного окна, и, подойдя
босиком к окну, я отодвинул штору, там, за садом, за забором, за дорогой
было место, где висел воробей, повешенный среди сплетающихся веток, где
земля была черной, а на ней - картонка, жестянка и щепка, где вершины елей
купались в звездной ночи. Я задернул штору, но от окна не отошел, так как
мне вдруг пришло в голову, что Фукс мог за мной подглядывать.
Действительно, дыхания его я не слышал... значит, он не спал и,
конечно, видел, как я смотрел в окно... в чем не было бы для меня ничего
предосудительного, если бы не ночь и птица, птица в ночи, птица с ночью.
Ведь то, что я выглянул в окно, было связано для меня с птицей... а это уже
постыдно... но тишина тянулась так долго и так абсолютно, что быстро
переросла во мне в уверенность, что нет здесь Фукса, да, его не было, на его
кровати никто не лежал. Я отдернул штору и в сиянии звездного роя передо
мной открылась пустота на том месте, где должен был находиться Фукс. Куда он
пошел?
В ванную? Но, судя по всему, вода там журчала в полном одиночестве. В
таком случае... не пошел ли он к воробью? Неизвестно откуда это пришло мне в
голову, по сразу показалось вполне возможным, он мог пойти, его
заинтересовал воробей, кусты он осматривал явно в поисках каких-нибудь
следов, его рыжая флегматичная физиономия идеально подходила для такого
расследования, это было похоже на него... сопоставлять, анализировать, кто
повесил, зачем повесил... ба, может быть, он и дом этот выбрал из-за
повешенного воробья (эта мысль была уже несколько надуманной, но как
вспомогательная удерживалась где-то на втором плане), хотя достаточно уже
того, что он проснулся или, возможно, вообще не спал, его разобрало
любопытство, и вот он встал, пошел... Зачем? Уточнить какую-то деталь?
Осмотреться на месте ночью? Поиграть в детектива?... Я готов был в это
поверить. Я все более и более готов был в это поверить. В конце концов, это
не могло мне повредить, но я предпочел бы, чтобы наше пребывание у Войтысов
не начиналось с подобных выходок, с другой стороны, меня немного раздражало,
что воробей снова выходит на первый план, путает нам карты и пыжится,
задирает хвост, претендует на большее, чем заслуживает, - и если этот
придурок действительно пошел к нему, то воробей превращался в очень важную
персону, принимающую визиты! Я усмехнулся. Но что теперь делать-то? Опять
ложиться в кровать мне не хотелось, поэтому я надел брюки, приоткрыл дверь в
коридор и высунул голову. Пусто и прохладно, слева, где начиналась лестница,
темнота бледнела, там было маленькое оконце, я прислушайся, но ничего не
услышал... И вышел в коридор, однако мне это как-то не понравилось: недавно
он потихоньку выходил, теперь я потихоньку выхожу... в сумме эти наши выходы
выглядели не столь уж невинно... Покидая комнату, я мысленно пытался себе
Представить пространство дома, соединения комнат, комбинации стен, прихожих,
переходов, мебели и даже обитателей дома... обо всем этом я не знал, мог
только догадываться.
А находился я в коридоре чужого дома, ночью, в одной рубашке и