"Витольд Гомбрович. Космос" - читать интересную книгу автора

столе, и тогда ее ручка, так мне показалось, вздрогнула или слегка сжалась,
в чем я, конечно, не был уверен, но фифти-фифти... Что же касается Фукса, то
мне не нравилось, даже приводило в бешенство, что все его разговоры,
поступки, действия отталкивались от Дроздовского, от той неприязни,
нетерпимости, того непонимания... того не... но ведь и у меня было то же
самое с родителями в Варшаве, и одно цеплялось за другое, одно подкреплялось
другим. Он опять заговорил.
Стоял в подштанниках посреди комнаты и говорил. Он предложил мне
выяснить, указывает на что-нибудь стрелка или нет, - что нам мешает это
проверить, если мы убедимся, что нет, то по крайней мере успокоимся, понятно
будет, что никто специально стрелку не рисовал, это всего лишь игра
воображения, - другого способа убедиться, стрелка это или не стрелка, просто
не существует. Я тихо слушал, раздумывая, как лучше отказаться, настаивал он
довольно слабо, но я тоже ослаб, и вообще все было проникнуто слабостью. Я
посоветовал ему, коли для него это так интересно, самому все проверить, - он
стал настаивать, что, мол, мое присутствие крайне необходимо для точной
разметки, нужно выйти из комнаты, определиться с направлением в коридоре,
затем в саду, - наконец он сказал "вдвоем всегда легче". Внезапно я
согласился и даже сразу встал с кровати - мысль о решительном и
сокрушительном маневре в строго определенном направлении показалась мне
упоительнее стакана холодной воды!
Мы надевали брюки.
Комната теперь наполнилась конкретными, Целенаправленными действиями,
которые, однако, начавшись со скуки, от безделья, из прихоти, отдавали
каким-то кретинизмом.
Задание было не из легких.
Стрелка не указывала на что-либо в нашей Комнате, это сразу бросалось в
глаза, поэтому необходимо было протянуть ее сквозь стену и определить, не
направлена ли она на что-либо в коридоре, а затем из коридора с максимальной
точностью перенести эту линию в сад, что требовало довольно сложных
манипуляций, с которыми он действительно не смог бы справиться без моей
помощи. Я спустился в сад и прихватил из сеней грабли, чтобы их черенком
отметить на газоне линию, соответствующую той, которую Фукс обозначал из
окошка лестничной площадки с помощью швабры. Время шло к пяти - раскаленный
гравий, сохнущая трава вокруг молодых деревьев без тени - это было внизу, а
вверху - белые коконы облаков, огромных и круглых в беспощадной голубизне.
Дом следил за мной двумя рядами окон первого и второго этажей - стекла окон
блестели на солнце...
А не следило ли за мной одно из окон взглядом человечьим? Судя по
тишине - они еще предавались послеполуденной дреме, но нельзя исключать и
того, что кто-то за окном следит за нами - Леон? Кубышка? Катася? - вполне
возможно, что именно этот соглядатай и прокрался в нашу комнату, наверное,
на рассвете, и нацарапал линию, образующую стрелку, - зачем? Чтобы
подшутить? Пошалить? Или подсказать нам что-то? Нет, вздор, бессмыслица!
Так-то оно так, но только бессмыслица - это палка о двух концах, и если мы с
Фуксом с другого конца этой бессмыслицы действовали совершенно осмысленно, -
то и мне, при всей увлеченности самим процессом труда, приходилось, однако
(если я не хотел выдать наши планы), считаться с тем, что за мной могут
наблюдать, притаившись за одним из этих окон с мучительно и ослепительно
блестевшими стеклами.