"Анатолий Гончаров. Император умрет завтра [И]" - читать интересную книгу автора

- Вы не накормлены, вы не одеты, у вас в душе те же чувства, что и у
меня сейчас - обида и горечь. Не слушайте своей обиды. Не внимайте своей
горечи. Слушайте меня, вашего командующего. Я хочу повести вас в самые
плодородные страны в мире, самые богатые города. Там вы получите все
необходимое и даже больше того. Я сделаю для вас все что смогу. Остальное
зависит от вас. Но помните об одном. Я не потерплю в армии никакой
противодействующей воли и сломлю всех сопротивлющихся независимо от их ранга
и звания. Там, в Италии, вы не раз вспомните мои слова.
Генерал Бонапарт знал только один способ борьбы безудержным воровством
- расстрел. И он не пренебрегал этим действенным способом. Директория
раздраженно указывала молодому командующему, что расправа без суда и
следствия над целым рядом верных сынов Революции повлечет за собой...
Бонапарт не менее раздраженно отбрасывал в сторону такие циркуляры. Он
расстрелял полтора десятка самых воровитых интендантов. Вполне возможно,
завтра расстреляет еще столько же. Так будет и впредь. Пусть в тылу знают,
что отныне там служить не менее опасно, чем на фронте.
Солдаты поняли его. Солдаты видели, что даже храбрый генерал Ожеро,
бывший на целую голову выше Бонапарта, ходит теперь так, словно опасается
утратить это существенное различие.
Батальоны двинулись покорять Италию.
Отнюдь не этот майский день 1796 года, клубившийся дымом картечной
пальбы над мостом через Адду, окрасил для Европы и мира "век Наполеона" в
нужные краски. Красок там было много, они были разные. Но фон всегда один и
тот же: невозможное превращалось в вероятное, а вероятное становилось
неизбежным.
- Знамя и барабанщиков ко мне! - негромко приказал Бонапарт адъютанту
Жюно. - А вы, Мюрат, приведите сюда этого сержанта. Впрочем, пойдемте лучше
к нему сами.
Жюно и Мюрат беззвучно чертыхаясь, шагали за своим генералом через
невысокие, но очень густые ивовые заросли. Следом уже поспешали барабанщики
гренадерского батальона. Австрийские бомбардиры, завидев необычные
передвижения в стане французов, стали переносить огонь правее и выше. Кто-то
позади вскрикнул и осел на землю, обнимая иссеченный картечью барабан.
Вскоре упал штабной офицер. И не шевелился более.
- О черт! - воскликнул Жюно. - Это Анри!..
Лейтенант Анри Клер был его другом еще с тех времен, когда оба они были
сержантами. Жюно в отчаянии обернулся и смотрел на друга, лежавшего ничком.
- Ранен? - спросил Бонапарт, все так же нетерпеливо пробираясь сквозь
кусты туда, где залегла передовая цепь.
- Кажется, убит!..
- Вы еще не знаете этого наверняка, а уже приняли позу трагического
актера. Знаменитому Тальма следовало бы изучить ваши жесты. На театральных
подмостках они смотрелись бы гораздо эффектнее. Война - это почти всегда
трагедия, мой Друг, а театр -это всегда балаган. Между тем Бертон и ваш Анри
лежат совершенно одинаково, и это уже смешно...
- Простите, мой генерал, - пробормотал адъютант. - Секундная
слабость...
- Я думаю, что они оба живы, - не слушая, продолжил Бонапарт и на ходу
поправил на груди широкую трехцветную ленту. - Ты жив, старый ворчун
Бертон?.. Ну вот, видите, капитан, он жив и невредим, наш герой Бертон. Он