"Иван Гончаров. Светский человек, или Руководство к познанию правил общежития" - читать интересную книгу автора

этого, что такое вежливость! Не знаем, зачем в руководство о правилах
общежития попало следующее правило (стр. 93): Пожилым и уважаемым людям
пишут слогом, исполненным почтения, дамам слог должен быть вежлив и любезен,
друзьям весел и непринужден. Это выдержка из реторики благомыслящих людей.
Это они выдумали вежливый, любезный, веселый, также как высокий и низкий
слог. Мы, люди неблагомыслящие, в реторику не верим, думаем, что слогу
научить нельзя, и совершенно убеждены в истине слов: le style c'est l'homme.
Мы осмеливаемся вольнодумствовать, утверждая, что если пишущий уважает того,
к кому пишет, то и слог его (если у него есть слог: ведь это не всякому
дается) отразит в себе это уважение, - если он любезен и весел по своей
природе, то же выскажется и в его слоге.

Теперь спрашивается: может ли быть нужна или полезна кому-нибудь эта
книжечка? С одной стороны, чистый, правильный язык (но не слог) и несколько
дельных страниц не позволяют отнести ее к числу вздорных и нелепых книжонок,
отягощающих литературу; с другой стороны, нельзя сказать, чтобы похвальное
намерение автора собрать в этой книжке все правила, необходимые в общежитии,
и все промахи, нарушающие гармонию общественных приличий, для научения одним
и для предостережения от других, совершенно удалось ему. Мы согласны с
автором, что трудно и неудобно вступающему в свет уловить без наставника все
тонкости светской жизни, весь тот разнообразный этикет, который составляет
необходимую принадлежность людей хорошего тона, но никак не думаем, чтобы
его книга могла заменить собою наставника и служить руководством для молодых
людей, вступающих в общество, во-первых, потому, что для приобретения такта
быть в людях возможен только один наставник опытность, с чем автор и сам
согласен, говоря (стр. 36), что для этого надобно много прожить в кругу
образованных людей; во-вторых, разве только доброму китайцу впору проделать
все, чему так важно, не смеясь, учит автор. Не протягивай ног, не садись на
край стула, не сжимай губ, сморкайся реже и т. п.

Нет спора, что некоторые из этих привычек не приняты в порядочном
обществе, но все это при разных условиях, ограничениях и облегчениях, о
которых автору, по-видимому, и в голову не пришло. Общество, как сказано
выше, требует, чтоб каждый был сколько можно естествен в своих манерах,
походке, голосе и прочем, то есть верен самому себе, а отнюдь не переделывал
ни походки, ни голоса на чужой лад. И сам автор на той же 36-й стр. говорит,
что дух нашего времени требует свободы и непринужденности. Почему же
человеку не сидеть на краю стула, если ему ловко, свободно, лучше сидеть
так, нежели на всем стуле? Гораздо хуже, если он, весь век привыкши сидеть
на краю стула, вдруг перестанет сидеть так потому только, что тот или другой
сидят иначе. Вот худо, когда он, сидя удобно и покойно, не на краю стула,
вдруг, при входе какого-нибудь благомыслящего человека, начнет коробиться и
ежиться на край: этого не терпит порядочное общество, это покажется противно
и от таких привычек следует отучать. Не объяснив условности некоторых
привычек, автор не раз введет какого-нибудь доброго человека в заблуждение.
Иной весь век сжимал губы, и это, может быть, шло к его физиономии, выражало
игру его мыслей, придавало даже особенную выразительность его лицу, а тут
вдруг, прочтя у г-на Соколова, что губ сжимать не следует, он, пожалуй,
станет ходить разиня рот. Не лучше ли было просто посоветовать не делать
умышленно гримас с целью казаться лучше или приличнее.