"Э. и Ж. де Гонкур. Актриса Фостен " - читать интересную книгу автора

Напрасно я о ней забочусь неусыпно.

[Стихи из трагедии Расина "Федра" здесь и далее даются в переводе Mux.
Донского.]

И старый Давен, седобородый, в зеленой куртке, в желтых панталонах и
полосатых гетрах поверх ботинок, застенчивой мимикой, сдержанными жестами,
зябкими, жеманными, сопровождает рассказ наперсницы, обращенный к Ипполиту.
- Пришла! Пришла! - кричат из-за кулис.
- Какой гнусный фиакр! Ах, дети мои, никогда не берите старого
извозчика! - говорит Энона - тип театральной лгуньи, - развязывая ленты у
шляпки, и немедленно начинает подавать Фостен реплики третьего явления.
Любопытно, крайне любопытно наблюдать, как рождается роль, - даже у
самых талантливых, самых знаменитых актеров. Как неосмысленно, по-детски
начинают они читать эту роль! Как косноязычны, как беспомощны в поисках
нужной интонации, нужного жеста... И лишь путем медленного, очень медленного
просачивания творение автора проникает в них, заполняет, а потом, совсем уже
под конец, в какой-то вспышке гения, выливается из их разгоревшихся сердец.
Мадемуазель Марс говорила так: "Меня еще недостаточно рвало этой ролью!" Эти
слова открывают нам, сколько времени, труда, поисков понадобилось
добросовестной актрисе, чтобы прийти к совершенству, к идеальному исполнению
роли. И эта постоянная погоня за лучшим, это непрерывное напряжение мозга,
эта душевная тревога, не прекращающаяся до самого дня премьеры, вызывают у
женщин нервное состояние, еще никем не описанное, - нервное состояние, когда
страх выражается у них при соприкосновении с людьми театра в каком-то
болезненном, чрезмерном самоуничижении, готовом, однако, ежеминутно перейти
в вспышку горделивого гнева. Так, Фостен, на какое-то замечание директора,
ответила, удивив всех своей уступчивостью: "О, разумеется, если вы
восприняли это так, стало быть, я ошиблась". Но эта смиренная фраза была
произнесена резким голосом - голосом женщины, готовой выпустить коготки.
Есть и еще одна особенность, которую следует отметить у актрис в период
вынашивания роли и во время раздражающей и нудной работы репетиций: они, эти
актрисы, словно окутаны атмосферой суровости, холодности, они становятся
бесполыми. Кажется, будто они отказались от природного женского обаяния,
которое сопутствует им во всех остальных областях жизни; они положительно
теряют дар улыбки, они становятся похожими на серьезных деловых мужчин.
- Ничего, ну, решительно ничего не получается сегодня, - сказал
директор, хлопая себя по ляжкам. - Умоляю вас, господа, дайте хоть немного
жизни!
Был один из тех дней, какие нам преподносит иногда парижский климат, -
один из дней, когда, неизвестно почему, живость и энергия парижанина как
будто засыпают, один из тех вялых дней, когда люди, занимающиеся умственным
трудом, бродят, как сонные мухи, и когда сам воздух столицы, обычно
подстегивающий, возбуждающий, пьянящий, словно катит тяжелые волны лени.
И репетиция не подвигалась, и Фостен, репетируя роль, то и дело с
досадой закусывала губу, и Ипполит, жалуясь, что у него "болит голос",
заявлял, что не сможет нынче вечером играть, и Терамен каждый свой стих
отмечал жалобным стоном, и суфлер дремал, а в паузах, когда умолкал текст
Расина, слышно было, как ламповщик подолгу обдувал стекляшки люстры, которую
он чистил, и та под его рукой издавала, вращаясь, веселый легкий звон,