"Э. и Ж. де Гонкур. Актриса Фостен " - читать интересную книгу автора

шутку, превращая свою ласку в насмешку, но при этом голос ее порой начинал
дрожать, словно у маленькой девочки под ударами розги. Змеино-гибкая,
вызывающе красивая, эта сумасбродка, эта профессиональная
"воспламенительница" мужчин, вдруг прижималась на миг к кому-либо из гостей,
давая ему услышать биенье своего сердца, потом внезапно отрывалась и, упав в
глубокое кресло, протягивала для поцелуев ножку, просвечивавшую розовым
сквозь белый шелковый ажурный чулок.
И вдруг, окруженная поклонением мигом собравшихся вокруг нее мужчин,
Щедрая Душа разразилась каким-то особенным смехом, предвещавшим
торжественную расправу с одним из любовников - расправу, которую она любила
совершать публично.
- Известно ли вам, как я называю теперь моего Плескуна?
Плескун - таково было первоначальное прозвище, придуманное для него
Щедрой Душой, - являлся последним официальным ее обладателем, другом сердца
трехнедельной давности.
- Я называю его "Командором ордена верующих"... Ну, скажите, разве моя
кличка не идет этому простофиле?
И она вся затряслась от смеха.
- Скажите мне вот что, - тут же добавила она, - видел его кто-нибудь из
вас после того, как он сломал себе передний зуб?.. Теперь это уже не рот, а
настоящий люк.
И она захохотала громче прежнего.
- Мой любовник отлично пишет... Он стилист.
Щедрая Душа вынула из кармана два или три письма Плескуна и поцеловала
их, одно за другим, с самыми забавными ужимками.
- Ничего не поделаешь, придется познакомить вас с его излияниями... Как
вы знаете, мой Плескун - человек пунктуальный... Он пишет: "Вы должны
принадлежать мне в три четверти восьмого...", нет, право же, его письма до
того глупы... можно подумать, что он пишет их носом.
И Щедрая Душа принялась каждую свою фразу заканчивать детским
"ням-ням":
- О, господи, до чего у него тупой вид, когда он смотрит на меня
влюбленными глазами, ням-ням... и все-таки он ни капельки не волнует меня,
ням-ням... Как жаль, что сейчас не лето, я послала бы его решетом воду
носить. Ведь этот дурачок на все согласен, ням-ням!.. Нет, я решительно не
признаю выдохшихся мужчин... И никакой возможности его прогнать... Ведь я же
говорила ему, что Карсонак ревнив.
И Щедрая Душа опять принялась хохотать.
- Получилась маленькая осечка... Я забыла предупредить Карсонака, и он
пригласил его к обеду... Что поделаешь! Придется дать Плескуну расчет, как
слуге, - ням-ням-ням...
В кабинете хозяина дома драматурги все еще курили, храня глубокое
молчание на манер жителей Востока.
- Куда же все-таки запропастился Карсонак? - проговорил наконец один из
них.
- Карсонак!.. Он пошел узнавать, каков сегодняшний сбор. Если б он не
делал этой маленькой прогулки для пищеварения... Ну что - опять четыре
тысячи пятьсот? - обратился он к Карсонаку, который как раз вошел в комнату.
- Сегодня ведь канун платежного дня. В такие вечера сбор всегда бывает
ниже обычного, - с озабоченным видом ответил Карсонак. - А разве моя