"Элейн Гудж. Нет худа без добра " - читать интересную книгу автора

сейчас?
Грейс хотела было сказать отцу, какой испуганной и обеспокоенной она
себя чувствует, но только кивнула.
- Ты моя хорошая девочка.
Насколько она себя помнила, он ее всегда так называл. Но она не всегда
бывала хорошей и редко - послушной. И совсем не потому, что она не
старалась. Это происходило помимо нее, из-за ее излишнего любопытства. Когда
ей велели сидеть спокойно, она никак не могла сдержаться и высовывала
головку за дверь или шла на цыпочках вверх по лестнице, чтобы увидеть или
услышать, что именно взрослые хотели от нее утаить, как в тот раз, когда
папа возражал против того, что Джемму и Чарльза не пригласили на свадьбу
маминой сестры Сельмы.
- Блессинг находится в самом центре Юга, Джин. Ты и твой комитет
творите чудеса в том, что касается негров, но ты не можешь перевернуть все
за одни день. - Голос матери удалялся вверх по лестнице их дома на
Парк-авеню. Грейс притаилась за резной колонной. - Безусловно, я согласна с
тем, что их следовало бы пригласить. Они жили в нашей семье с тех пор, как я
еще лежала в пеленках. Но ты же знаешь нашу мать: у нее случился бы еще одни
удар, если б только я стала настаивать.
Папа пробормотал что-то вроде того, что если у бабушки случится еще
одни инсульт, то это не так уж и плохо. И, обращая сказанное в шутку,
сказал, подзадоривая маму:
- Корделия, я иногда начинаю думать, что ты вышла за меня замуж только
для того, чтобы досадить своей матери!
Грейс поняла, что он на самом деле не винил маму за упрямство бабушки
Клейборн.
Когда широкая и слегка сутулая спина отца скрылась за входной дверью,
ей страшно захотелось помчаться вслед. Было интересно посмотреть, как
выглядит дом Маргарет внутри. Ей никогда не приходила в голову мысль о том,
что Маргарет может быть где-нибудь еще, кроме как за столиком в приемной
отца, на котором стояла большая пишущая машинка и лежали аккуратные стопки
бумаги.
Но она не побежала за ним. Она ведь обещала.
Грейс поискала в карманчике джемпера свой солодковый корень. Она не
была похожа на Сисси, которая заглатывала свои лакомства, как маленькая
толстая золотая рыбка. Ей нравилось откладывать вкусненькое "на потом". Так
можно получить больше удовольствия, ожидая часами или даже целый день
предвкушая что-то приятное. Когда она вынула корешок, который папа дал ей
еще утром, оказалось, что он стал липким и грязноватым. Она все равно
откусила кусочек и стала жевать, сердитая и на себя, и на Сисси, слишком
маленькую, чтобы понять, что происходит.
- Мне жарко! - захныкала Сисси. Грейс опустила стекла передних дверей.
- Ну, вот, - сказала она, пытаясь говорить так, как обычно говорила
мама, давая понять, что вопрос закрыт раз и навсегда.
- Мне все равно жарко!
Сисси вертелась на соседнем кресле. Солнце било сквозь лобовое стекло,
и казалось, будто тенистые деревья вдоль дома - это прохладная речушка, в
которую Грейс хотелось забрести, закатав штанины брюк.
Грейс, сама вспотевшая и раздраженная, огрызнулась:
- Тебе не жарко! И если ты снимешь туфельки, то получишь от меня