"Лаура Ли Гурк. Грешная жизнь герцога ("Старые девы" #2)" - читать интересную книгу автора

по процентам забирают то немногое, что мы имеем от сдачи земель в аренду,
уже несколько лет нет отбоя от кредиторов. Не пройдет и недели, как они
будут здесь.
Герцог не сказал матери, что они уже приходили.
- Если ты ничего не предпримешь в ближайшее время, они потребуют
возвращения займов и заберут то немногое, что у нас осталось. Мы станем
нищими.
Рис молчал. Может быть, из-за свойственной ему лени он не видел смысла
напрасно тратить энергию. Мать нетерпеливо прервала молчание.
- Ну, - сказала она, - как ты собираешься поступить?
- Как я всегда поступаю в моменты кризиса, - ответил он, встал и пошел
к шкафчику с напитками. - Я собираюсь выпить.
- Выпить? - повторила мать с презрением. - Ты считаешь, что выпивка -
подходящий ответ на наши трудности?
- Нет, - ответил Рис, наливая себе изрядную порцию виски. - Это
подходящий ответ на мои трудности. - Повернувшись, он встретил взгляд матери
и улыбнулся. - Что касается ваших трудностей, дорогая мама, то они меня не
заботят.
Они долго смотрели друг на друга. Рис по-прежнему стоял в расслабленной
позе. Улыбка не сходила с его лица. Летиция первая отвела взгляд.
- Рис, твой дядя четыре года не выплачивал мне вдовью долю.
Герцог окинул взглядом роскошную отделанную мехом накидку матери и
сверкающую камнями булавку, которой был заколот воротник.
- Да, вы выглядите ужасно обносившейся.
Она снова посмотрела на него и, увидев направление его взгляда,
поднесла руку к горлу.
- Это фальшивка. Все мои драгоценности фальшивые. Я продавала
настоящие, одну за другой. Теперь у меня ничего не осталось для продажи. У
меня не хватит денег, чтобы продержаться до конца весны.
Ходжез не говорил ему этого. Рис сжал челюсти и посмотрел на мать.
- Я еще раз напоминаю, что мне все равно.
Она съежилась в кресле, ее неожиданная попытка сыграть на его
сострадании провалилась.
- Я вижу, что ты, как и прежде, думаешь только о себе, - сказала она с
пренебрежением, так хорошо знакомым ему. - Ты всегда был эгоистом, даже в
детстве.
Ее резкий голос царапал, как бритва, но Рис давно обзавелся толстой
кожей.
- Ужасным эгоистом, - согласился он, сжимая рюмку. - И вруном. Давайте
не будем забывать об этом.
Тонкая бровь Петиции поползла вверх, верный знак того, что мать
приготовилась выстрелить из тяжелого орудия.
- Если бы Томас был жив, он никогда бы не позволил, чтобы я оказалась в
таком положении. В отличие от тебя он уважал свою мать. Он бы не бросил
меня, сбежав в Италию.
Упоминание о младшем брате мгновенно вывело Риса из тщательно
разыгрываемого безразличия. Улыбка исчезла с его лица. Он со стуком поставил
рюмку на стол, выпрямился и непроизвольно шагнул к матери. Удовлетворение
искривило уголки его губ, он застыл. Есть вещи, которые никогда не меняются,
подумал он, злясь на себя не меньше, чем на нее. Никто, ни один человек не