"Геннадий Гор. Минотавр" - читать интересную книгу автора

"ВСТРЕЧА С ПРИШЕЛЬЦЕМ. СНЕГА МАРСА. СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК."

С афиши глядело на прохожих лицо фантаста, задумчивое и, пожалуй,
чуточку грустное. Его выражение обещало даже больше, чем было написано в
афише.
Мне с трудом удалось достать билет на "встречу с пришельцем", хотя для
этого вечера был снят самый большой зал.
Зрители приветствовали маститого писателя аплодисментами. Он вышел на
сцену, держа в руке сосуд с таинственно мерцавшей жидкостью, намекавшей
своим видом на иное, возможно, даже инопланетное происхождение.
Он вышел не по летам легкий, почти танцуя, оглянулся и, вдруг встав на
цыпочки, произнес неуместное к случаю слово, если учесть, что он только что
появился и еще не собирался скрыться в безграничных далях.
- Прощайте, - сказал он негромко и зловещим голосом, вкладывая в
произнесенное им слово какой-то совсем особый, незнакомый смысл.
Затем он сделал паузу и спокойно, медлительно, деловито стал объяснять,
что едва ли это жалкое словечко существует где-нибудь в другом месте, кроме
грешной Земли. Он лично подозревает, что представители инопланетных
цивилизаций никогда не прощаются ни с бытием, ни со своими знакомыми и
родственниками, не желая поддаваться духовной слабости и признаваться в
своей бренности.
Все слушали с таким чувством, словно мост между Землей и внеземным уже
переброшен.
В голосе Черноморцева-Островитянина послышались нотки таинственной
интимности и всепричастности фантаста к беспредельным сферам Вселенной,
мысленно давно обжитой им и обследованной его чувствами настолько
добросовестно и тщательно, что он имел все основания поделиться своим
внутренним опытом.
- Наше мышление, - продолжал он, - свидетельствует не только о мудрости
землян, но и о некоторой ограниченности земного воображения. Имели ли право
люди, создавая язык и обозначая звуковыми знаками все находящееся по эту
сторону духовного горизонта, забыть о возможных встречах и контактах с
представителями иного, внеземного опыта? Не говорит ли это об известной
узости взгляда, о бытовой посюсторонности. языка? Уже много лет назад я
поставил перед собой задачу - создать язык, способный связать человечество с
иным духовным объектом, с иной умственной средой. Я составил звездный
словарь и подверг переоценке все наши земные человеческие понятия. Я
взглянул на себя, на вас, на весь наш человеческий мир глазами звездного
пришельца. Для этого мне пришлось создать новые понятия, новые, небывалые
мысленные приемы. А что же дальше? С помощью нового мысленного аппарата, с
помощью нового, небывалого языка я превратил себя в инопланетца. Чуткие
читатели и читательницы давно обратили внимание на это, внимательно
вчитываясь в мои романы и повести; мои произведения в сущности не только
информация о неведомом, - это мост, переброшенный мною между читателем,
моими чувствами и тем, что находится далеко за пределами земной биосферы, но
что мне удалось угадать благодаря новой, созданной мною логике. Я хочу
познакомить вас с ней, но после короткого перерыва. Объявляю антракт.
Проталкиваясь сквозь густую толпу к буфету, я увидел стол с книгами, с
многочисленными изданиями и переизданиями романоа и повестей