"Борис Горбатов. Мое поколение" - читать интересную книгу автора

квартировала в подвале углового дома на Заводской улице. Этот дом прямо
подступал к Миллионной, отсюда мы шли "улица на улицу".
Злая своей нищетой, болезнью и пьянством, угловатая, с острыми плечами,
Мотькина тетка частенько шпыняла нас и грозилась поколотить:
- Я вам, бездельники!.. - и нехорошо ругалась. Но Мотька ее не боялся,
а даже жалел, покровительствовал ей:
- Она горе знает, ребята!
Считалось только, что он живет у тетки. Жил же он везде: в казармах, на
площадях, на рынке, на вокзале. Раз даже неделю околачивался в помещении
тюремной охраны.
- Знакомый там у меня, - объяснял он нам. - Хорошие рассказы
рассказывает. Жизнь видал.
Он первый сообщил нам о том, что красным придется отступать.
- Никогда! - горячо закричал Алеша, а Павлик грустно опустил голову: он
тоже кое-что слышал дома от отца.
- Уходят красные, - повторил Мотя и грустно, некстати, добавил свое
любимое: - Чудеса-а!
Красные текли через город, торопясь выбраться из мешка. К ним
присоединялись отряды местных рабочих, часто с семьями и всем скарбом, - уже
горели южные заводские поселки, в дыму и крови шел Деникин.
- Мы еще вернемся! - говорили, уходя, красноармейцы. - Мы еще вернемся!
Мы стояли на перекрестке, провожая последние отряды красных, и Мотя
задумчиво говорил им вслед:
- Как река текет... Как река!
Уже прошли последние тачанки обоза, а мы все стояли, пасмурные и тихие.
Вдруг, рассыпая по камням частую, беспорядочную дробь, откуда-то
вынеслась запоздалая тачанка. Рыжий, безбровый парень с испуганным бабьим
лицом погонял лошадей - он словно бежал от смертельной опасности.
На перекрестке тачанка вдруг остановилась: соскочило колесо.
Парень всплеснул руками.
- И-их, беда какая! - закричал он тонким, бабьим голосом. - Чего делать
теперя?
Он соскочил с тачанки и стоял, беспомощно и пугливо озираясь.
Мотя вдруг сорвался с места и побежал куда-то. Через несколько минут, с
молотком в руках, он уже помогал парню. Когда колесо было поставлено на
место, Мотя вскочил на тачанку и крикнул нам:
- Тетке скажите, нехай она моих голубей не продает. Нехай сама съест.
Они вкусные. Прощай, ребята!
Рыжий парень удивленно посмотрел на удобно устраивавшегося в тачанке
Матвея, потом засмеялся и дернул поводья. Тачанка застучала по мостовой, и
до нас долетело последнее Мотино:
- Чудеса-а!
Отец Павлика - Василий Павлович - не успел уйти. До самого последнего
момента он надеялся увезти с собой семью: больную жену и Павлика. Но жене
стало так плохо, что об отъезде нечего было и думать. Тогда он решил уйти
один.
Конный разъезд белых, ворвавшийся в город на тяжело храпящих конях,
захватил Василия Павловича у вокзала. До него донеслись только последние
гудки уходящего красного бронепоезда.
Кто-то из наших видел, как вели Василия Павловича. Он шел между конями