"Алан Гордон. Тринадцатая ночь ("Гильдия Шутов" #1) " - читать интересную книгу автора

Я поблагодарил его и уехал. Самое удивительное, что Зевс успокоился и
вез меня вполне послушно. Кто знает, может, и правда напутствие Франческо
возымело действие? Могу только сказать, что некоторые люди знают подход к
животным.


ГЛАВА 3


Дурость, сэр, гуляет повсюду, как солнце, и
везде светит.
Двенадцатая ночь. Акт III, сцена 1.

Всего за день мы добрались до Вероны, где мне удалось найти небольшой
караван из трех барок, груженных лиственницей и сосной, который намеревался
идти вниз по Адидже, а затем морем до Венеции. Барочники с удовольствием
взяли меня с собой, поскольку я предоставил в их распоряжение не только
дополнительную плату, но и нелишний меч. Хотя пираты на этих реках теперь
пошаливали реже, чем раньше, зимние холода согнали с гор волков, многие из
которых ходили на двух ногах.
Зевс, к моему тайному удовольствию, выглядел самым несчастным в этом
речном путешествии. Он боязливо ржал и фыркал, когда барку мотало по волнам.
Достав потрепанную попону, я укрыл ему спину для защиты от ветра, гуляющего
по палубе.
- Не волнуйся, мой славный грек, - прошептал я ему. - Дальше мы поедем
на настоящем корабле.
Похоже, это его не успокоило. Я надел на его морду торбу с овсом и
побрел на нос барки.
Наше продвижение шло обманчиво быстро. Должно быть, из-за
кратковременной оттепели уровень воды поднялся, и мимо нас проплывали
огромные глыбы льда. Барочники поддерживали хорошую ровную скорость. Я не
вмешивался. Испытывая здоровое уважение к физически сильным людям, я
отметил, что эти ломбардцы выглядели так, словно вместо шестов спокойно
могли продвигать свои суда перевозимыми бревнами.
Вечером, причалив к берегу, мы разбили лагерь. Недостатка в топливе мы,
конечно, не испытывали, принеся его с барок с большим запасом. Настал черед
дежурить моей смене, и мы тихо болтали, время от времени подбрасывая в
костер поленья. Запах горящей сосны и чистый воздух зимних ночей оказывал
поразительно благотворное воздействие, и я чувствовал, что становлюсь все
более живым и гибким с каждой следующей ночевкой, несмотря на наши походные
каменистые ложа. Возможно, мне как раз и не хватало такого путешествия.
На третий день растительность на моем лице стала заметно гуще. Защитное
покрытие на зиму, точно я был каким-то горностаем. Мы подходили к морскому
побережью. Река расширилась, и наш караван все чаще проплывал мимо других
кораблей и стоявших на берегу доков. За очередной излучиной я услышал
отдаленный, но мощный гогот, словно некое ученое собрание гусей, решив
отменить перелет на юг, занялось обсуждением философии Платона.
Когда мы подошли поближе, я понял, что эти звуки издавала настоящая
армия говорливых прачек, которые вовсю чесали языками, не обращая внимания
на ледяную воду и холодный ветер. Невдалеке расположился небольшой военный