"Джо Горес. Замурованный труп ("Досье ДАК")" - читать интересную книгу автора

некоего Джералда Кугана, 913, Мейн-стрит, Мартинес. С прошлого октября,
когда этот субъект купил "тандерберд", он успел побывать в трех авариях.
Когда его все-таки приволокут в суд, он навсегда лишится своей водительской
лицензии. Несколько лет назад по вине какого-то пьяного водителя дочь судьи
попала в больницу; он просто обожает притягивать к суду таких вот
молодчиков.
Баллард не побывал и здесь. Прежде чем сесть в свой "галакси", Кёрни с
минуту помедлил. За пять месяцев - три аварии, и все в нетрезвом состоянии.
Возможно, эта домовладелица с Калифорния-стрит права: Гриффин сидит сейчас в
тюряге, может, даже в местной, в Мартинесе. Баллард занят выяснением
обстоятельств, связанных с тем, что узнал в полиции о Ванде Мохер, но он не
знает обо всей этой истории с залогом и не сразу поедет в мартинесскую
тюрягу.
Поэтому Кёрни решил начать свое расследование с тюрьмы и с установления
личности человека, внесшего залог за Гриффина.
Мартинес был старым городком, небольшим промышленным центром,
использовавшимся как глубоководный порт для разгрузки танкеров, с
последующей переработкой нефти на заводе "Шелл Ойл". Сам завод выглядел как
город, изображенный в каком-нибудь научно-фантастическом романе:
вертикальные башни и трубы, высокие, стройные и сугубо промышленного вида на
фоне круглых холмов, за которыми лежал Каркинесский пролив. Въехав в город
по Говард-стрит, улице с односторонним движением, Кёрни сразу же
почувствовал через открытое окно тяжелый, въедливый запах нефти. Если ты
работаешь в нефтяной промышленности, этот запах представляется тебе не таким
уж неприятным. Обычная история. За всем этим стоят баксы.
Окружная тюрьма Контра-Коста находилась через улицу от нового
двенадцатиэтажного административного здания, украшенного пальмами
"пальметто", которые совершенно не вязались с обликом старого сонного
города. Тюрьма, занимавшая целый квартал, была еще старой постройки:
приземистое, темное здание, сложенное из безобразного серого камня. Узкие
окна забраны решетками.
Кёрни поднялся по бетонным ступеням, прошел через открытые, видавшие
виды металлические двери, раскрашенные под дерево, и остановился перед
прочной решеткой. На ней были вывешены объявления, где указывались часы
посещения, требовалось, чтобы все оружие сдавалось на проверку, запрещалось
освобожденным преступникам посещать тюрьму в течение шести месяцев, а
совершившим особо тяжкие преступления - и бессрочно.
- Чем могу помочь?
Перед Кёрни стоял молодой, атлетического сложения надзиратель с
длинными обвислыми усами. Кёрни спросил, не пользуется ли гостеприимством
тюремных властей Чарлз М. Гриффин. Ответ был отрицательный. Выходя из
тюрьмы, Кёрни столкнулся с еще одним надзирателем, суровым, но не злым на
вид, который вел заключенного с покрасневшими глазами, подергивающегося и
шмыгающего носом. Нелегкое это падение - из мучительно-блаженного мира, где
царствует героин, - в жестокий мир реальности: небольшая, шесть на восемь
футов, камера, откуда после периода адаптации переводят в тюремный лазарет.
Кормят здесь плохо прожаренной холодной индюшатиной.
Развернув машину, Кёрни вернулся на Мейн-стрит, нашел парковочное место
перед ювелирным магазином и пешком отправился к дому номер 913. Это было
самое сердце делового района, который еще сохранялся со времен Америки малых