"Юлия Горишняя. Слепой боец " - читать интересную книгу автора

оглянуться. С каменистого склона ущелья спускалась к нему еще одна огромная
жаба, точь-в-точь такая же.
- Давным-давно никто не проходил этой дорогой, - произнесла жаба у
Гэвина за спиной. - Я уж думал, все забыли про нее.
А с противоположного склона ползла вниз еще одна жаба, и еще, и еще.
"Быть может, - мелькнуло в уме у Гэвина, - все валуны в этом ущелье были
стражами ворот, ждущими своего часа?.." Семь каменных жаб окружили его со
всех сторон, мерзкие, неуклюжие, разглядывающие его огромными янтарными
глазами.
- Ты человек, - сказала первая из них.
- Он человек, - сказала другая.
- Он живой человек, - сказала третья.
- И этот, второй, тоже живой, - сказала четвертая.
- Они вышли из Двери, - сказала пятая.
- Живые не могут выходить из Двери, - сказала шестая.
- Никто не может выйти из Двери без позволенья, - сказала еще одна, и
Гэвин не смог уже разобрать, которая, их одинаковые голоса сливались, и сами
они сливались в один жуткий хоровод, что плыл вокруг него, увлекая за собою
весь мир, и все плыло у него перед глазами. Гэвин рванул лук из-за плеча, но
стрела, ударив в каменную шкуру одной из жаб, отскочила, сломавшись, и над
ухом Гэвина мерзко зазвенела лопнувшая тетива.
- Он хотел нас убить! - засмеялась жаба, и смех ее был таким же
равнодушным, как голос до этого, если только равнодушным может быть смех.
- Он хотел нас убить, - повторила другая.
- Нас!? - захохотала третья.
У Гэвина оставались теперь только копье и нож, и рука его сама
ухватилась за копье - он не хотел оказаться вблизи этих тварей.
- Ну, подходите! - крикнул он. - Подходите, попробуйте! - И сам не
узнал своего голоса - не голос то был, а хриплое рычанье, точно слова
человеческой речи непривычны стали ему за эти дни. И рядом, весь сжавшись и
подняв шерсть на загривке, грозно рычал волк, рычал все сильней и сильней,
оборотив морду к одной из жаб, она-то и явилась Гэвину первой, хоть этого он
не смог бы разобрать.
- Ты смешон, человек, - сказала она.
- Ты смешон, - повторила другая.
- Ты смешон, - эхом отозвалась третья.
- Когда-то я тоже был человеком, - сказала первая. - И я помнил тогда,
как называются те кривульки и палочки, за которые ты хватаешься. Но что ты
знаешь о настоящем могуществе, о силах, играющих жизнью и смертью?! Что ты
знаешь о настоящем страхе и настоящих муках, человек?
- Что ты знаешь?! - повторила другая.
- Что он может об этом знать?! - произнесла еще одна.
- Когда-то я был человеком, - говорила первая. - Я боялся смерти. Я не
хотел спускаться вниз, в страну без звезд и солнца, бродить вечно среди
равнодушных теней. И я совершил сделку. Мне дано было не уходить с Земли.
Мне дано было еще многое. Мне дано было могущество, которое тебе и не
снилось, человек! - А в прекрасных янтарных глазах, смотревших на Гэвина с
ее уродливой морды, была тоска - равнодушная, безмерная тоска.
- Если б ты и вправду был человеком, ты б не согласился на такое!!! -
прорычал Гэвин.